Сабаа Тахир

УГОЛЕК В ПЕПЛЕ

Часть I Облава

Мой старший брат вернулся домой в самый темный час перед рассветом, когда призраки и те уже отдыхают. От него пахло сталью, углем и кузницей. Врагом.

Он ловко перепрыгнул через подоконник, беззвучно ступая босыми ногами. Следом ворвался горячий пустынный ветер, зашелестел занавесками. На пол выпал его альбом, и быстрым движением он пнул его под кровать, точно змею.

Где ты был, Дарин? В мыслях я набиралась мужества и спрашивала его об этом, и Дарин в ответ доверялся мне. Куда ты все время исчезаешь? Почему? Ведь ты так нужен Поупу и Нэн. Ты нужен мне.

Каждую ночь на протяжении почти двух лет я собираюсь спросить его об этом. И каждую ночь у меня не хватает смелости. Дарин - единственный, кто у меня остался. Я не хочу, чтобы он отдалился от меня, как от всех остальных.

Но сегодня все иначе. Я знала, что в его альбоме. Что это значит.

Ты должна спать. - Шепот Дарина отвлек меня от тревожных раздумий. Это его почти кошачье чутье досталось ему от матери. Он зажег лампу, и я села в постели. Бесполезно притворяться спящей.

Комендантский час давно начался, патруль уже три раза проходил. Я волновалась.

Я знаю, как не попасться солдатам, Лайя. Это дело практики.

Он оперся подбородком о мою койку и улыбнулся ласково и насмешливо, совсем как мама. И посмотрел так, как обычно глядит, когда я просыпаюсь от кошмаров или когда у нас заканчиваются запасы зерна. Все будет хорошо , говорили его глаза. Он взял книгу с моей кровати.

- «Те, кто приходят ночью», - прочитал он название. - Жутковато. О чем она?

Я только начала, о джиннах… - я запнулась. Умно. Очень умно. Он любит слушать истории так же, как я люблю их рассказывать. - Забудь. Где ты был? Этим утром Поуп принял с десяток пациентов, не меньше.

А мне пришлось подменять тебя, потому что он бы не справился в одиночку. И поэтому Нэн вынуждена была сама разливать джем по бутылкам. Вот только она не успела. И теперь торговец нам не заплатит, и мы будем голодать зимой. И почему, о небеса, тебя это нисколько не волнует?

Но все это я произнесла мысленно. Улыбка уже исчезла с лица Дарина.

Я не подхожу для целительства, - сказал он. - И Поуп об этом знает.

Я хотела смолчать, но вспомнила, каким был Поуп этим утром, вспомнила его плечи, сгорбленные словно под тяжким бременем. И вновь подумала об альбоме.

Поуп и Нэн зависят от тебя. Хотя бы поговори с ними. Уж не один месяц прошел.

Думала, он скажет, что я не понимаю. Что должна оставить его в покое. Но он лишь покачал головой, лег на свой ярус кровати и прикрыл глаза, будто не желал утруждать себя ответами.

Я видела твои рисунки, - слова торопливо слетели с моих губ.

Дарин тотчас вскочил, лицо стало непроницаемым.

Я не шпионила, - пояснила я. - Просто один листок оторвался. Я нашла его, когда меняла утром циновки.

А ты сказала Нэн или Поупу? Они видели?

Нет, но…

Лайя, послушай.

Десять кругов ада, мне не хотелось ничего слушать! Никаких его оправданий.

То, что ты видела, - опасно, - предостерег Дарин. - Ты не должна об этом никому рассказывать. Никогда. Потому что это угрожает не только мне, но и другим…

Ты работаешь на Империю, Дарин? Ты служишь меченосцам?

Он промолчал. Мне показалось, что вижу ответ в его глазах, и от этого мне стало дурно. Мой брат предал собственный народ? Мой брат на стороне Империи?

Если бы он тайно хранил зерно, продавал книги или учил детей читать, я бы поняла. Я бы гордилась им за то, что он способен на поступки, на которые у меня не хватило бы смелости. Империя устраивает облавы, сажает в тюрьмы и даже убивает за подобные «преступления», но учить шестилеток грамоте - вовсе не зло в представлении моего народа, книжников. Однако то, что делал Дарин, - это плохо. Это предательство.

Империя убила наших родителей, - прошептала я. - Нашу сестру.

Я хотела закричать на него, но слова встали в горле комом.

Меченосцы завоевали земли книжников пятьсот лет назад, и с тех пор они только и делают, что угнетают наш народ и превращают нас в рабов. Когда-то Империя книжников славилась лучшими университетами и богатейшими библиотеками в мире. Сейчас же многие книжники не смогли бы отличить школу от оружейного склада.

Как ты мог встать на сторону меченосцев? Как, Дарин?!

Это не то, что ты думаешь, Лайя. Я объясню все, но…

Брат внезапно осекся, и когда я спросила об обещанном объяснении, взмахнул рукой, призывая замолчать. Он повернулся к окну. Сквозь тонкие стены доносился храп Поупа. Слышалось, как ворочается во сне Нэн, как за окном печально воркуют голуби. Знакомые звуки. Домашние звуки. Но Дарин уловил что-то еще. Лицо его побледнело, в глазах мелькнул страх.

Лайя, - молвил он. - Облава.

Но если ты работаешь на Империю… зачем тогда солдатам устраивать на нас облаву?

Затем он вышел за дверь, оставив меня одну. Я еле двигалась. Босые ноги стали вдруг ватными, руки одеревенели. Поторопись, Лайя!

Обыкновенно Империя устраивала облавы средь бела дня. Солдаты хотели, чтобы все происходило на глазах женщин и детей книжников. Чтобы соседи видели, как чьих-то отцов и братьев лишают свободы. Но какими бы ужасными ни казались дневные облавы, ночные были еще страшнее. Их устраивали тогда, когда Империя не желала оставлять свидетелей.

Я думала, явь ли это? Может, это кошмарный сон? Нет, все происходит на самом деле, Лайя. Так что шевелись!

Я кинула альбом из окна в живую изгородь. Не слишком надежное место для тайника, но у меня не было времени, чтобы найти другое. Нэн, прихрамывая, вбежала в мою комнату. Ее руки, такие уверенные, когда она перемешивала джем в чанах или заплетала мне косы, метались в отчаянии, словно обезумевшие птицы. Поторопись!

Она вытащила меня в коридор. Дарин и Поуп стояли у задней двери. Седые волосы дедушки были всклокочены и торчали словно стог сена, одежда измята, но на морщинистом лице не было и следа сна. Он что-то тихо сказал Дарину, а затем передал ему самый большой кухонный нож Нэн. Не знаю зачем - против клинков меченосцев, выкованных из серракской стали, нож был абсолютно бесполезен.

Уходите с Дарином через задний двор, - взгляд Нэн метался от окна к окну. - Пока они не окружили дом.

Нет, нет, нет .

Нэн, - выдохнула я, споткнувшись, когда она подтолкнула меня к Поупу.

Спрячьтесь в восточном конце квартала… - бабушка внезапно осеклась, не сводя взгляда с одного из окон. Сквозь изношенные занавески я уловила смутные очертания серебряного лица. Внутри все сжалось.

Маска, - охнула Нэн. - Они привели маску. Беги, Лайя. Пока они не вошли в дом.

Но что будет с тобой? С Поупом?

Мы их задержим. - Поуп нежно подтолкнул меня к двери. - Храни свои секреты, любимая. Слушайся Дарина. Он о тебе позаботится. Беги.

Тень брата заслонила меня. Дверь за нами захлопнулась, и он взял меня за руку. Дарин пригнулся, растворяясь в теплой ночи, бесшумно двигаясь по сыпучему песку заднего двора с уверенностью, которой мне, к сожалению, очень недоставало. И хотя мне уже семнадцать и я достаточно взрослая, чтобы справиться со страхом, но все равно я схватилась за его руку как за спасительную соломинку.

Дарин сказал, что не работает на них. Тогда на кого он работает?

Каким-то образом он сумел подобраться близко к кузницам Серры и смог зарисовать в деталях, как делают самое ценное достояние Империи: несокрушимые изогнутые клинки, которые одним ударом способны рассечь трех человек.

Пятьсот лет назад Империя книжников пала под натиском меченосцев в первую очередь потому, что наши мечи были слишком хрупки против их превосходной стали. И за все это время мы ничуть не продвинулись в кузнечном ремесле. Меченосцы хранят свой секрет так же бережно, как скряга стережет золото. Любой, кто будет пойман поблизости от городской кузницы без уважительной причины - будь то книжник или меченосец, - рискует жизнью. Если Дарин не работал на Империю, как он смог подобраться так близко к кузницам Серры? И как меченосцы узнали о его альбоме?

В переднюю дверь постучали кулаком. Послышались грохот сапог и звон стали. Я испуганно огляделась вокруг, ожидая увидеть серебряные доспехи и красные плащи легионеров Империи, но двор был пуст. Несмотря на ночную прохладу, по шее градом катился пот. В отдалении я услышала бой барабанов, доносящийся из Блэклифа - военной академии, где обучались будущие маски. От этих звуков мой страх усилился и словно игла впился в сердце. Империя не посылает этих чудовищ с серебряными лицами на рядовую облаву.

АННОТАЦИЯ:
Лайе и Элиасу удалось вырваться из оцепленной меченосцами Серры. Им предстоит пройти долгий и опасный путь, чтобы добраться до Кауфа — самой страшной тюрьмы Империи, — и вызволить оттуда Дарина, брата Лайи. Они готовы противостоять целому миру: Коменданту, Надзирателю Кауфа, Князю Тьмы, а также новому Кровавому Сорокопуту. Ведь Элен Аквилла, связанная узами клятвы, должна исполнить волю Императора Маркуса: поймать Элиаса и казнить его.

РЕЦЕНЗИЯ:
«Факел в ночи» самая долгожданная для меня книга 2016 года. И вот заветный текст у меня в руках и я, приступая к чтению.

Что сказать? Книга мне понравилась, но впечатления остались двойственными. Проблема Сабы в том, что она не исправила ошибки первой книги, а лишь усугубила их.

На фоне интересных политических и семейных войн, захватывающей мифологии и новых локаций все те же старые, добрые косяки.

Минус первый. Лайя и сахарная вата
Мне не понравилась Лайя еще в первой книге. Забитая, скромная по началу, она становится терминатором в юбке и воистину бесстрашной девой. Куда делась робость и «глазки в пол»? А ее манера решать все самой, подставляя других людей и готовность раздвигать ноги перед мужиками для меня и вовсе непростительны.

Всю книгу Лайя указывает всем что делать, угрожая «Если ты так не сделаешь, я уйду!», на месте ее товарищей я бы сказала «Ну, и пизд.й», но ее товарищи любят Лайю (за что блин?) и выполняют все ее прихоти.

Второй момент – Лайя слаба на передок, официально. В одно мгновение у нее невероятное притяжение к Элиасу, в следующее «О, Киран, он прекрасен, мы одно целое». Тут, в кадр снова влезает Элиас и снова наша дева-львица влюблена в него. Просто ужас.

Сабе Тахир надо также поменьше сахарной ваты разводить в книгах, у нее явно любовь к излишней ванильности и «сладким описаниям».

Минус второй. Элиас
Не смотря на то, что Саба Тахир показывает читателю мотивацию и логику данного героя, я его не понимаю. Предать свою страну, народ, близких людей ради равенства? Мира во всем мире? Ах, он просто хочет помочь Лайи. Но кто для него Лайя и ее брат, что он предал из-за них своего верного друга детства? Логики нет, совсем нет. И вам не переубедить меня.

Минус третий. Крутые некрутые
Маскам и элитным бойцам Империи надирают зад все кому не лень. Бывшие рабы и кочевники аки Мстители разносят всех в пух и прах.

Минус четвертый. Предсказуемость
Самое забавное, что о многие «нежданчиках» читатели догадались еще в первой книге. А о новых сюжетных поворотах становится ясно еще в начале книги. За всю книгу ни одного WTF.

Теперь перейдем к плюсам.
Тахир расширила границы мира и вывела героев за пределы Империи. Мы узнаем немного о других национальностях, что существуют в этом мире, ближе знакомимся устройством управления Империй. Погружение во вселенную «Уголька» мне понравилось, оно чувствовалось глубже и прочнее, чем в первой книге, предполагаю, что Тахир будет делать расширение мира все больше и больше с каждой книгой.

Мне также понравилась атмосфера книги. Мрачно, грустно и… потерянно. Мир без надежды, где идет бесконечная война. Война за Империю, война за власть, война семьи, война за жизнь. У каждого своя история и свои причины сражаться. Помимо внешних конфликтов книга показывает нам напряженную атмосферу внутри страны, игры разумов и попытки знати прибрать власть к своим рукам.

Моя Прекрасная Элен Аквилла . В этой книге она засияла еще сильнее (что на фоне влюбленного Элиаса и шлюшки Лайи не так уж сложно). Бесстрашная, решительная. И хоть внутри нее существует конфликт и сомнения, она не тратит время на лишние раздумья и страдания, она действует, движется к цели. Да, она еще полна сомнений и полна чувств, но она воистину Кровавый Сорокопут.

Авитас Харпер . Он отныне мой любимый мужской персонаж в серии. Надеюсь, что ни с Элен станут парой. Всё таки эти двое прекрасно подходят друг другу и что самое главное, и отношения и чувства будут ЛОГИЧНЫМИ.

Понравилась мне идея с Ловцом Душ. Люблю такую тематику да и героиня была интересная, плюс сыграла важную роль.

Также плюс злодеям книги. Комендант, Надзиратель, Маркус – были впечатляющими. И если в первой книге Маркус казался полным психом, чии поступки были вне моего понимания, то в «Факеле в ночи» он уже кажется более цельным и продуманным героем. Понимаешь, что у него есть некий стимул, характер.

Комендант же стала более… психованной. Неадекватной. И это реально пугает, такие персонажи способны на что угодно и поэтому их боишься.

Ну, и финал, да, мне понравился. Абсолютно.

Если говорить о своих впечатлениях, то вторая книга произвела на меня большее впечатление, чем первая. Когда все восторженно пели оды «Угольку» я была к нему более чем спокойна. Вторая же проникла мне в самое сердце, и это не смотря на значительные минусы! Атмосфера, накал страстей, Элен перевесили все. Так что да, я более чем довольна.

Моя оценка: 4/10

Саба Тахир

Уголек в пепле

Каши, который доказал, что мой дух сильнее страха

Мой старший брат вернулся домой в самый темный час перед рассветом, когда призраки и те уже отдыхают. От него пахло сталью, углем и кузницей. Врагом.

Он ловко перепрыгнул через подоконник, беззвучно ступая босыми ногами. Следом ворвался горячий пустынный ветер, зашелестел занавесками. На пол выпал его альбом, и быстрым движением он пнул его под кровать, точно змею.

Где ты был, Дарин? В мыслях я набиралась мужества и спрашивала его об этом, и Дарин в ответ доверялся мне. Куда ты все время исчезаешь? Почему? Ведь ты так нужен Поупу и Нэн. Ты нужен мне.

Каждую ночь на протяжении почти двух лет я собираюсь спросить его об этом. И каждую ночь у меня не хватает смелости. Дарин - единственный, кто у меня остался. Я не хочу, чтобы он отдалился от меня, как от всех остальных.

Но сегодня все иначе. Я знала, что в его альбоме. Что это значит.

Ты должна спать. - Шепот Дарина отвлек меня от тревожных раздумий. Это его почти кошачье чутье досталось ему от матери. Он зажег лампу, и я села в постели. Бесполезно притворяться спящей.

Комендантский час давно начался, патруль уже три раза проходил. Я волновалась.

Я знаю, как не попасться солдатам, Лайя. Это дело практики.

Он оперся подбородком о мою койку и улыбнулся ласково и насмешливо, совсем как мама. И посмотрел так, как обычно глядит, когда я просыпаюсь от кошмаров или когда у нас заканчиваются запасы зерна. Все будет хорошо , говорили его глаза. Он взял книгу с моей кровати.

- «Те, кто приходят ночью», - прочитал он название. - Жутковато. О чем она?

Я только начала, о джиннах… - я запнулась. Умно. Очень умно. Он любит слушать истории так же, как я люблю их рассказывать. - Забудь. Где ты был? Этим утром Поуп принял с десяток пациентов, не меньше.

А мне пришлось подменять тебя, потому что он бы не справился в одиночку. И поэтому Нэн вынуждена была сама разливать джем по бутылкам. Вот только она не успела. И теперь торговец нам не заплатит, и мы будем голодать зимой. И почему, о небеса, тебя это нисколько не волнует?

Но все это я произнесла мысленно. Улыбка уже исчезла с лица Дарина.

Я не подхожу для целительства, - сказал он. - И Поуп об этом знает.

Я хотела смолчать, но вспомнила, каким был Поуп этим утром, вспомнила его плечи, сгорбленные словно под тяжким бременем. И вновь подумала об альбоме.

Поуп и Нэн зависят от тебя. Хотя бы поговори с ними. Уж не один месяц прошел.

Думала, он скажет, что я не понимаю. Что должна оставить его в покое. Но он лишь покачал головой, лег на свой ярус кровати и прикрыл глаза, будто не желал утруждать себя ответами.

Я видела твои рисунки, - слова торопливо слетели с моих губ.

Дарин тотчас вскочил, лицо стало непроницаемым.

Я не шпионила, - пояснила я. - Просто один листок оторвался. Я нашла его, когда меняла утром циновки.

А ты сказала Нэн или Поупу? Они видели?

Нет, но…

Лайя, послушай.

Десять кругов ада, мне не хотелось ничего слушать! Никаких его оправданий.

То, что ты видела, - опасно, - предостерег Дарин. - Ты не должна об этом никому рассказывать. Никогда. Потому что это угрожает не только мне, но и другим…

Ты работаешь на Империю, Дарин? Ты служишь меченосцам?

Он промолчал. Мне показалось, что вижу ответ в его глазах, и от этого мне стало дурно. Мой брат предал собственный народ? Мой брат на стороне Империи?

Если бы он тайно хранил зерно, продавал книги или учил детей читать, я бы поняла. Я бы гордилась им за то, что он способен на поступки, на которые у меня не хватило бы смелости. Империя устраивает облавы, сажает в тюрьмы и даже убивает за подобные «преступления», но учить шестилеток грамоте - вовсе не зло в представлении моего народа, книжников. Однако то, что делал Дарин, - это плохо. Это предательство.

Империя убила наших родителей, - прошептала я. - Нашу сестру.

Я хотела закричать на него, но слова встали в горле комом.

Меченосцы завоевали земли книжников пятьсот лет назад, и с тех пор они только и делают, что угнетают наш народ и превращают нас в рабов. Когда-то Империя книжников славилась лучшими университетами и богатейшими библиотеками в мире. Сейчас же многие книжники не смогли бы отличить школу от оружейного склада.

Как ты мог встать на сторону меченосцев? Как, Дарин?!

Это не то, что ты думаешь, Лайя. Я объясню все, но…

Брат внезапно осекся, и когда я спросила об обещанном объяснении, взмахнул рукой, призывая замолчать. Он повернулся к окну. Сквозь тонкие стены доносился храп Поупа. Слышалось, как ворочается во сне Нэн, как за окном печально воркуют голуби. Знакомые звуки. Домашние звуки. Но Дарин уловил что-то еще. Лицо его побледнело, в глазах мелькнул страх.

Лайя, - молвил он. - Облава.

Но если ты работаешь на Империю… зачем тогда солдатам устраивать на нас облаву?

Затем он вышел за дверь, оставив меня одну. Я еле двигалась. Босые ноги стали вдруг ватными, руки одеревенели. Поторопись, Лайя!

Обыкновенно Империя устраивала облавы средь бела дня. Солдаты хотели, чтобы все происходило на глазах женщин и детей книжников. Чтобы соседи видели, как чьих-то отцов и братьев лишают свободы. Но какими бы ужасными ни казались дневные облавы, ночные были еще страшнее. Их устраивали тогда, когда Империя не желала оставлять свидетелей.

Я думала, явь ли это? Может, это кошмарный сон? Нет, все происходит на самом деле, Лайя. Так что шевелись!

Я кинула альбом из окна в живую изгородь. Не слишком надежное место для тайника, но у меня не было времени, чтобы найти другое. Нэн, прихрамывая, вбежала в мою комнату. Ее руки, такие уверенные, когда она перемешивала джем в чанах или заплетала мне косы, метались в отчаянии, словно обезумевшие птицы. Поторопись!

Она вытащила меня в коридор. Дарин и Поуп стояли у задней двери. Седые волосы дедушки были всклокочены и торчали словно стог сена, одежда измята, но на морщинистом лице не было и следа сна. Он что-то тихо сказал Дарину, а затем передал ему самый большой кухонный нож Нэн. Не знаю зачем - против клинков меченосцев, выкованных из серракской стали, нож был абсолютно бесполезен.

Уходите с Дарином через задний двор, - взгляд Нэн метался от окна к окну. - Пока они не окружили дом.

Нет, нет, нет .

Нэн, - выдохнула я, споткнувшись, когда она подтолкнула меня к Поупу.

Спрячьтесь в восточном конце квартала… - бабушка внезапно осеклась, не сводя взгляда с одного из окон. Сквозь изношенные занавески я уловила смутные очертания серебряного лица. Внутри все сжалось.

Маска, - охнула Нэн. - Они привели маску. Беги, Лайя. Пока они не вошли в дом.

Но что будет с тобой? С Поупом?

Мы их задержим. - Поуп нежно подтолкнул меня к двери. - Храни свои секреты, любимая. Слушайся Дарина. Он о тебе позаботится. Беги.

Тень брата заслонила меня. Дверь за нами захлопнулась, и он взял меня за руку. Дарин пригнулся, растворяясь в теплой ночи, бесшумно двигаясь по сыпучему песку заднего двора с уверенностью, которой мне, к сожалению, очень недоставало. И хотя мне уже семнадцать и я достаточно взрослая, чтобы справиться со страхом, но все равно я схватилась за его руку как за спасительную соломинку.

Дарин сказал, что не работает на них. Тогда на кого он работает?

Каким-то образом он сумел подобраться близко к кузницам Серры и смог зарисовать в деталях, как делают самое ценное достояние Империи: несокрушимые изогнутые клинки, которые одним ударом способны рассечь трех человек.

Пятьсот лет назад Империя книжников пала под натиском меченосцев в первую очередь потому, что наши мечи были слишком хрупки против их превосходной стали. И за все это время мы ничуть не продвинулись в кузнечном ремесле. Меченосцы хранят свой секрет так же бережно, как скряга стережет золото. Любой, кто будет пойман поблизости от городской кузницы без уважительной причины - будь то книжник или меченосец, - рискует жизнью. Если Дарин не работал на Империю, как он смог подобраться так близко к кузницам Серры? И как меченосцы узнали о его альбоме?

В переднюю дверь постучали кулаком. Послышались грохот сапог и звон стали. Я испуганно огляделась вокруг, ожидая увидеть серебряные доспехи и красные плащи легионеров Империи, но двор был пуст. Несмотря на ночную прохладу, по шее градом катился пот. В отдалении я услышала бой барабанов, доносящийся из Блэклифа - военной академии, где обучались будущие маски. От этих звуков мой страх усилился и словно игла впился в сердце. Империя не посылает этих чудовищ с серебряными лицами на рядовую облаву.

Снова раздался стук в дверь.

Именем Империи, - прогремел раздраженный голос. - Приказываю вам открыть дверь.

Мы с Дарином застыли точно изваяния.

Не похоже, что это маска, - прошептал Дарин.

Маски говорят вкрадчивым шепотом, который проникает в тебя как острие меча. За то время, что понадобится легионеру постучаться и зачитать приказ, маска уже проникнет в дом, рассекая клинком любого, кто встретится на пути. Я поймала взгляд Дарина и поняла, что мы думаем об одном и том же. Если маски нет с остальными солдатами у передней двери, то где он?

Не бойся, Лайя, - сказал Дарин. - Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Мне бы хотелось ему верить, но ноги, точно кандалами, сковало страхом.

Я вспомнила семейную пару, что жили по соседству: три недели назад на них устроили облаву, увели и затем продали в рабство. «Книжные контрабандисты», - сказали меченосцы.

Спустя пять дней одного из пациентов Поупа, девяностотрехлетнего старика, который едва мог ходить, казнили в собственном доме. Ему перерезали горло от уха до уха. «Сочувствовал Ополчению».

Что солдаты сделают с Нэн и Поупом? Посадят в тюрьму? Продадут в рабство? Убьют?

Мы добрались до калитки на заднем дворе. Дарин приподнялся на цыпочки, чтобы открыть задвижку, когда его остановил шорох в переулке за забором.

За спиной вздохнул ветер, вздымая в воздух облако пыли. Дарин отодвинул меня за спину и сжал нож так крепко, что побелели костяшки пальцев. Калитка открылась с протяжным скрипом. От страха по спине побежали мурашки. Через плечо Дарина я выглянула в переулок. Ничего. Только случайный порыв ветра, тихий шорох песка да закрытые ставни в домах спящих соседей. Я вздохнула с облегчением и обошла Дарина.

И в этот момент из темноты появился человек в серебряной маске и шагнул мне навстречу.

Дезертир умрет до рассвета.

В пыльных катакомбах Серры он петлял точно подбитый олень. Он выбился из сил. Тяжелый горячий воздух здесь насквозь пропитан запахом смерти и разложения. Судя по следам, которые я нашел, он был здесь больше часа назад. Бедолага, стражники шли за ним по пятам. Если ему повезет, то его убьют во время погони. Если нет…

Не думай об этом. Надо спрятать рюкзак и выбираться отсюда .

Я просунул мешок с водой и запасами еды в потайное отверстие в стене, с хрустом раздвигая черепа. Элен устроила бы мне взбучку, если бы увидела, как я непочтителен к мертвым. Впрочем, узнай она, почему я здесь, осквернение останков стало бы далеко не главным обвинением.

Но она не узнает. По крайней мере, пока не станет слишком поздно. Чувство вины неприятно кольнуло, но я загнал его поглубже. Элен - самый сильный человек из всех, кого знаю. Она справится и без меня.

В сотый раз я оглянулся. В туннеле все было тихо и спокойно. Дезертир увел солдат в противоположную сторону. Но видимое спокойствие - лишь иллюзия, которой, как я знал, нельзя доверять. Я работал быстро, закладывая костями тайник, чтобы скрыть все следы. Все мои чувства обострились до предела.

Остался один такой день. Всего один день паранойи, скрытности и лжи. Один день до окончания школы. И я буду свободен.

Пока я передвигал черепа, горячий воздух в склепе за моей спиной заколебался, точно медведь пробудился от зимней спячки. Сквозь зловонное дыхание туннеля проникли запахи травы и снега. У меня было лишь две секунды, чтобы отступить от тайника и опуститься на колени, изучая землю, будто в поиске следов. Она подошла со спины.

Элиас? Что ты здесь делаешь?

Ты разве не слышала? Ищем дезертира, - ответил я, продолжая вглядываться в пыль.

Серебряная маска, закрывающая мое лицо ото лба до подбородка, не позволяла прочесть мои эмоции. Но почти каждый день из четырнадцати лет в Военной Академии Блэклифа мы с Элен Аквиллой провели вместе, поэтому она вполне могла улавливать и то, о чем я думаю.

Она молча обошла меня, и я взглянул в ее глаза, такие же бледно-голубые, как теплые воды, омывающие южные острова. Моя маска сидела на лице как нечто чужеродное и скрывала черты так же хорошо, как и чувства. Но маска Элен вросла в нее и стала словно второй серебряной кожей. Я увидел, как она слегка нахмурилась, глядя на меня сверху вниз. Расслабься Элиас , - попытался я себя успокоить. - Ты просто ищешь дезертира.

Он прошел не здесь, - молвила Элен. Она провела рукой по светлым волосам, заплетенным, как обычно, в тугую косу, венчающую голову словно платиновая корона. - Декс взял группу наемников с северной сторожевой башни и отправился с ними в восточную ветвь туннеля. Думаешь, они поймают его?

Наемники, хоть и не настолько хорошо обучены, как легионеры, а с масками и вовсе ни в какое сравнение не идут, все же считаются безжалостными преследователями.

Конечно, они поймают его, - мне не удалось скрыть горечь в голосе, и Элен пристально посмотрела на меня. - Трусливый подонок, - добавил я. - Но почему ты проснулась? Не ты ведь на посту этим утром?

В этом я заранее удостоверился .

Эти чертовы барабаны, - Элен осмотрела туннель, - разбудят любого.

Барабаны. Конечно. По случаю побега они прогремели в середине ночной смены. Все действующие силы на поиски дезертира!

Элен, должно быть, решила тоже поучаствовать в погоне. Декс, мой лейтенант, сказал бы ей, по какому направлению я ушел. Но он об этом даже не подумал.

Я предположил, что дезертир мог пройти и этим путем, - я отвернулся от спрятанного мешка и посмотрел в сторону другого тоннеля. - Наверное, я ошибся. Мне надо догнать Декса.

Как бы мне ни претила мысль признавать это, но обычно ты не ошибаешься, - Элен вздернула голову и улыбнулась мне.

Меня снова захлестнуло чувство вины, внутренности сжались в тугой узел. Она придет в ярость, когда узнает, что я наделал. Она никогда не простит меня. Не важно. Ты принял решение и не можешь сейчас отступить .

Элен со знанием дела провела по земле рукой, оставив след в пыли.

Я никогда прежде не видела этот туннель.

Капля пота покатилась вниз по шее. Я постарался не обращать на это внимания.

Здесь жара и вонь, - сказал я. - Как и в остальных туннелях.

Пойдем, - хотелось добавить мне. Но сказать это все равно что выбить себе на лбу татуировку: «Я задумал кое-что недоброе».

Я молча привалился спиной к стене, скрестив руки на груди. Поле боя - мой храм. Мысленно повторял я слова, которым научил мой дед в первую нашу встречу, когда мне было шесть лет. Он утверждал, что они обостряют ум подобно точильному камню, что заостряет лезвие. Острие меча - мой пастырь. Танец смерти - моя молитва. Смертельный удар - мое освобождение.

Элен всматривалась в мои нечеткие следы и продвигалась по ним к тайнику, куда я спрятал мешок, к черепам, заслонявшим потайное отверстие. Она явно что-то заподозрила, даже воздух между нами зазвенел от напряжения. Черт возьми!

Необходимо отвлечь ее. Элен стояла между мной и тайником, и я лениво обвел ее фигуру взглядом. Ростом она была около шести футов, буквально без двух дюймов, и на полфута ниже меня. Элен, единственная девушка-студентка Блэклифа, носила, как и все, черную облегающую форму. Ее сильное стройное тело всегда привлекало восхищенные взгляды. Лишь я смотрел на нее иначе. Для этого мы слишком долго были друзьями.

Давай же, заметь! Заметь мой плотоядный взгляд и рассердись!

Когда Элен увидела, что я уставился на нее бесстыдно и жадно, как матрос, вернувшийся в порт, она открыла рот, словно хотела одернуть меня. Но затем вновь заинтересовалась тайником.

Если она увидит мешок с припасами и догадается о моих намерениях, я пропал. Скорее всего, ей будет противна мысль о том, чтобы сдать меня, но того требует закон Империи, а Элен никогда в жизни не нарушит закон.

Я приготовился соврать. Я просто хотел уехать на пару дней, Эл. Мне нужно время, чтобы подумать. Не хотел тебя беспокоить.

БУМ-БУМ-БУМ-БУМ.

Барабаны.

Не задумываясь, по привычке я перевел удары в сообщение, которое они передавали: «Дезертир пойман. Всем студентам немедленно построиться во внутреннем дворе».

Сердце ухнуло вниз, внутри все сжалось. Какая-то наивная часть меня до последнего надеялась, что дезертир сумеет, по крайней мере, выбраться из города.

Недолго за ним охотились, - произнес я. - Нам надо идти.

Я направился к главному туннелю. Следом, как я и думал, пошла Элен. Она скорее глаз себе выколет, чем не подчинится приказу. Вот уж истинный меченосец! Предана Империи больше, чем родной матери. Как все маски-отличники Академии, она слишком близко к сердцу принимала девиз Блэклифа: «Долг превыше всего до самой смерти».

Мне даже стало интересно, что бы она сказала, если бы выяснила, чем я на самом деле занимался в туннеле. Что бы почувствовала, узнай, как я ненавижу Империю. Как бы, в конце концов, поступила, если бы обнаружила, что ее лучший друг намерен дезертировать.

Саба Тахир

Уголек в пепле

Каши, который доказал, что мой дух сильнее страха

AN EMBER IN THE ASHES

Copyright © 2015 Sabaa Tahir

© Е. Шолохова, перевод на русский язык, 2015

© ООО “Издательство АСТ”, 2015

* * *

Этот дебют может поставить Сабу Тахир в один ряд с Дж. К. Ролинг.

PUBLIC RADIO INTERNATIONAL

В какой-то момент понимаешь, что не можешь закрыть эту книгу, не дочитав ее. Саба Тахир – сильный писатель, но самое главное – она замечательный рассказчик.

HUFFINCTON POST

Смесь «Голодных игр» и «Игры престолов» с щепоткой романтики в духе Ромео и Джульетты.

THE HOLLYWOOD REPORTER

«Уголек в пепле» – на вершине списка must read этого года.

Я была настолько поглощена этой книгой, что даже пропустила свой рейс. Взрывной, душераздирающий, эпичный дебют. Надеюсь, мир готов для Сабы Тахир.

Мой старший брат вернулся домой в самый темный час перед рассветом, когда призраки и те уже отдыхают. От него пахло сталью, углем и кузницей. Врагом.

Он ловко перепрыгнул через подоконник, беззвучно ступая босыми ногами. Следом ворвался горячий пустынный ветер, зашелестел занавесками. На пол выпал его альбом, и быстрым движением он пнул его под кровать, точно змею.

Где ты был, Дарин? В мыслях я набиралась мужества и спрашивала его об этом, и Дарин в ответ доверялся мне. Куда ты все время исчезаешь? Почему? Ведь ты так нужен Поупу и Нэн. Ты нужен мне.

Каждую ночь на протяжении почти двух лет я собираюсь спросить его об этом. И каждую ночь у меня не хватает смелости. Дарин – единственный, кто у меня остался. Я не хочу, чтобы он отдалился от меня, как от всех остальных.

Но сегодня все иначе. Я знала, что в его альбоме. Что это значит.

– Ты должна спать. – Шепот Дарина отвлек меня от тревожных раздумий. Это его почти кошачье чутье досталось ему от матери. Он зажег лампу, и я села в постели. Бесполезно притворяться спящей.

– Комендантский час давно начался, патруль уже три раза проходил. Я волновалась.

– Я знаю, как не попасться солдатам, Лайя. Это дело практики.

Он оперся подбородком о мою койку и улыбнулся ласково и насмешливо, совсем как мама. И посмотрел так, как обычно глядит, когда я просыпаюсь от кошмаров или когда у нас заканчиваются запасы зерна. Все будет хорошо , говорили его глаза. Он взял книгу с моей кровати.

– «Те, кто приходят ночью», – прочитал он название. – Жутковато. О чем она?

– Я только начала, о джиннах… – я запнулась. Умно. Очень умно. Он любит слушать истории так же, как я люблю их рассказывать. – Забудь. Где ты был? Этим утром Поуп принял с десяток пациентов, не меньше.

А мне пришлось подменять тебя, потому что он бы не справился в одиночку. И поэтому Нэн вынуждена была сама разливать джем по бутылкам. Вот только она не успела. И теперь торговец нам не заплатит, и мы будем голодать зимой. И почему, о небеса, тебя это нисколько не волнует?

Но все это я произнесла мысленно. Улыбка уже исчезла с лица Дарина.

– Я не подхожу для целительства, – сказал он. – И Поуп об этом знает.

Я хотела смолчать, но вспомнила, каким был Поуп этим утром, вспомнила его плечи, сгорбленные словно под тяжким бременем. И вновь подумала об альбоме.

– Поуп и Нэн зависят от тебя. Хотя бы поговори с ними. Уж не один месяц прошел.

Думала, он скажет, что я не понимаю. Что должна оставить его в покое. Но он лишь покачал головой, лег на свой ярус кровати и прикрыл глаза, будто не желал утруждать себя ответами.

– Я видела твои рисунки, – слова торопливо слетели с моих губ.

Дарин тотчас вскочил, лицо стало непроницаемым.

– Я не шпионила, – пояснила я. – Просто один листок оторвался. Я нашла его, когда меняла утром циновки.

– А ты сказала Нэн или Поупу? Они видели?

– Нет, но…

– Лайя, послушай.

Десять кругов ада, мне не хотелось ничего слушать! Никаких его оправданий.

– То, что ты видела, – опасно, – предостерег Дарин. – Ты не должна об этом никому рассказывать. Никогда. Потому что это угрожает не только мне, но и другим…

– Ты работаешь на Империю, Дарин? Ты служишь меченосцам?

Он промолчал. Мне показалось, что вижу ответ в его глазах, и от этого мне стало дурно. Мой брат предал собственный народ? Мой брат на стороне Империи?

– Мой брат, – обратилась я к Мэйзену. – Он ведь не в Беккаре, так? Он жив?

Мэйзен вздохнул.

– Туда, где меченосцы держат твоего брата, попасть невозможно. Брось это, девочка. Ты не сможешь спасти его.

Подступили слезы, но мне удалось их сдержать.

– Просто скажи, где он, – я постаралась, чтобы мой голос звучал сдержанно. – Он в городе? В Центральной? Ты же знаешь. Скажи мне!

– Кинан, избавься от нее, – приказал Мэйзен и добавил, поразмыслив: – Только тело увези куда-нибудь в другое место, а то в этом районе могут заметить.

Я почувствовала то, что, вероятно, недавно испытал Элиас. Предательство. Отчаяние. От страха и ужаса начала задыхаться, но сумела это подавить.

Кинан попытался взять меня за руку, но я увернулась, достав при этом кинжал Элиаса. Люди Мэйзена ринулись вперед, но не так уж быстро, да и я находилась к Мэйзену ближе, чем они. В следующий миг я приставила лезвие к горлу лидера Ополчения.

– Назад! – крикнула я бойцам. Они неохотно опустили свое оружие. Кровь стучала в ушах, но страха я не чувствовала, только ярость от того, через что Мэйзен заставил меня пройти.

– Ты скажешь мне, где Дарин, лживый сукин сын?

Мэйзен ничего не ответил, и я вдавила лезвие глубже, оставив тонкую кровавую линию.

– Говори, – потребовала я. – Или я перережу твою глотку прямо сейчас.

– Я скажу тебе, – прохрипел он. – Мне даже интересно будет посмотреть на тебя. Он в Кауфе, девочка. Они перевели его в Кауф на следующий день после Лунного Фестиваля.

Очнувшись, первым делом я испытала облегчение от того, что до сих пор жива. Но в следующий миг, когда увидела лицо Кинана, меня затопил острый гнев. Предатель! Обманщик! Лжец!

– Слава небесам! – выдохнул он. – Я боялся, что слишком сильно тебя ударил. Нет… подожди…

Я шарила рукой в поисках ножа. С каждой секундой сознание прояснялось все четче, и все сильнее хотелось убить предателя.

– Я не собираюсь причинять тебе боль, Лайя. Пожалуйста, выслушай.

Кинжала не было. Я осмотрелась вокруг ошалело. Он собирался меня убить. Мы находились в каком-то большом сарае. Сквозь щели между кривыми досками падал солнечный свет, у стены стояли садовые инструменты.

Если получится от него сбежать, я смогу спрятаться в городе. Комендант считала меня мертвой, поэтому, если смогу снять рабские браслеты, возможно, мне удастся покинуть и Серру. А дальше что? Вернусь ли я назад в Блэклиф за Иззи, пока ее не схватила и не запытала до смерти Комендант? Попробую ли помочь Элиасу? Попытаюсь ли попасть в Кауф и освободить Дарина? Тюрьма располагалась более чем в тысяче миль отсюда. И я даже не представляла, как туда можно добраться. Не знала и то, как выжить в стране, переполненной патрулями меченосцев. Но даже если каким-то чудом я окажусь возле Кауфа, как мне пробраться внутрь? И как потом выбраться? Дарин к тому времени может погибнуть. Он, возможно, и сейчас уже мертв.

Он не мертв! Если бы он был мертв, я бы это знала .

Все это пронеслось в моей голове за мгновение. Я вскочила на ноги и кинулась к граблям: прямо сейчас необходимо сбежать от Кинана.

– Лайя, нет! – Он схватил мои руки и силой прижал к бокам.

– Я не собираюсь убивать тебя, – сказал он. – Я клянусь. Просто послушай.

Я уставилась в его темные глаза, злясь на себя за глупость и слабость.

– Ты знал, Кинан. Ты знал, что Мэйзен никогда не хотел мне помогать. Это ты сказал мне, что мой брат в камере смертников. Ты использовал меня…

– Я не знал…

– Если ты не знал, тогда почему вырубил меня в подвале? Почему ты просто стоял там, когда Мэйзен приказал убить меня?

– Если бы я так не поступил, он бы убил тебя сам. – Тоска в глазах Кинана заставила меня слушать. На этот раз он не скрывал своих эмоций.

– Мэйзен заточил каждого, в ком видел противника. Для их же блага, сказал он. Сана сидит под охраной. Я не мог позволить ему сделать то же самое с собой, если собирался помочь тебе.

– Ты знал, что Дарина отправили в Кауф?

– Никто из нас не знал. Мэйзен вел очень скрытную игру. Он никогда не позволял нам слушать отчеты своих шпионов в тюрьмах. Никогда не давал нам детали плана освобождения Дарина. Он приказал передать тебе, что твой брат в камере смертников. Может быть, надеялся этим подтолкнуть тебя на необдуманный риск, чтобы ты попалась. – Кинан отпустил меня. – Я доверял ему, Лайя. Он вел Ополчение десять лет. Его проницательность, его самоотверженность – только это и держало нас вместе.

– То, что он – хороший лидер, еще не значит, что он хороший человек. Он лгал тебе.

– И я – дурак, что не понимал этого. Сана подозревала его в нечестности. Когда она догадалась, что мы с тобой… подружились, то поделилась своими подозрениями. Я был уверен, что она ошибается. Но затем, на последней встрече, Мэйзен сказал тебе, что твой брат в Беккаре. А это вообще не имело никакого смысла, потому что Беккар – крохотная тюрьма. Если бы твоего брата действительно держали там, мы бы давным-давно подкупили кого-нибудь и освободили его. Я не знаю, почему он так сказал. Может, думал, что я не замечу. Может быть, запаниковал, что ты не веришь ему на слово. – Кинан вытер слезу с моего лица. – Я передал Сане слова Мэйзена о Беккаре, но той ночью мы устраивали покушение на Императора. Она смогла поговорить с ним только после, а меня заставила держаться в стороне. И к лучшему, кстати. Она считала, что ее фракция пойдет за ней, но они бросили ее, когда Мэйзен убедил их, что Сана препятствует революции.

– Не будет никакой революции. Комендант с самого начала знала, что я – шпион. Она знала, что Ополчение готовило нападение на Императора. Кто-то в Ополчении оповещает ее.

Кинан побледнел.

– Я подозревал, что нападение на Императора не может быть настолько легким. И пытался сказать об этом Мэйзену, но он не прислушался. Выходит, все это время Комендант хотела, чтобы мы устроили покушение. Она хотела убрать Таиуса с пути.

– Она готова к революции Мэйзена, Кинан. Она попросту раздавит Ополчение.

Кинан порылся в карманах, что-то выискивая.

– Я должен вызволить Сану. Должен рассказать ей о шпионе. Если она сможет добраться до Тэрика и других лидеров своей фракции, то, возможно, сумеет остановить их прежде, чем они попадут в ловушку. Но сначала… – Он вытащил из кармана маленький бумажный пакетик и лоскуток кожи и протянул мне. – Это кислота, чтобы растворить рабские браслеты. – Кинан объяснил, как ее использовать, заставив меня повторить его указания дважды.

– Не ошибись – здесь хватает едва-едва. Ее очень трудно достать. Сегодня ночью затаись. Завтра утром, на четвертом ударе колокола, иди к речным докам. Найди галеру с названием «Бэдкэт». Скажи им, что у тебя есть груз драгоценных камней для ювелиров Силаса. Ни свое имя, ни мое имя, ничего больше не говори. Они спрячут тебя в трюме. Ты отправишься вверх по течению к Силасу в трехнедельное плавание. Я встречу тебя там. И мы придумаем, что делать насчет Дарина.

– Он умрет в Кауфе, Кинан. Он, возможно, не переживет и этих трех недель, пока я буду плыть.

– Он выживет. Меченосцы знают, как оставлять людей в живых, если им так надо. В Кауфе не умирают, а страдают. Большинство пленников держат там по несколько месяцев, а некоторых – и несколько лет.