Митрополит сильвестр. Сильвестр (митрополит казанский)
Иона III Протасевич (1568-1576 гг.)
Иона происходил из мелкого русского дворянства. Был уже достаточно стар и был неспособен влиять на ход церковной жизни, захваченной после бури протестантизма мощным и победным наступлением в Польше и Литве римо-католической реакции.Литовская государственная уния (1569). Римо-католическая реакция. Иезуиты в Польше
На Тридентском соборе (1545-1563 гг.) римо-католическая церковь оправилась от удара, нанесенного ей реформацией, "почистилась" и окрепла. Католичество вновь выступило на бой и начало отбирать потерянные позиции. Авангардом его армии стал иезуитский орден, который приведен был в Польшу в 1564 г., а в Литовскую Русь через 5 лет, в 1569 г. Это был год Литовской государственной унии с Польшей. Борьба Литвы с Польшей была исконной. Она продолжалась и после личной унии корон через брак Ягайла Литовского с Ядвигой Польской в 1386 г. Для русского и православного элемента эта борьба имела благоприятные последствия, охраняя его от быстрой полонизации и латинизации. Идеал Польши был как раз обратный: - соединить Литву с Польшей в единое монолитное государство и поглотить все литовское и русское в польском море. При жизни Сигизмунда I Литва потребовала, чтобы он сына своего, Сигизмунда II Августа, дал на Литву великим князем. Он это сделал в 1544 г. Но по смерти Сигизмунда I Польша потребовала, чтобы Сигизмунд II Август опять стал Польским королем, во-первых, и вместе Литовским великим князем, во-вторых. Но поляки продолжали быть в тревоге. Этот последний Ягеллон оставался бездетным. Для поляков была опасность, что с его смертью порвется союз Литвы с Польшей. А потому торопились, чтобы Сигизмунд II привлек Литву в полную унию с Польшей, слив их навсегда в одно государство - Польское. Панство литовско-русское этого не хотело. И Сигизмунд II Август сам стал опасаться, что иначе, пожалуй, Литва-Русь действительно уйдет под Москву. И потому он перешел на польскую программу. Как эту зависимость от Польши ощущали русские паны, видно из слов князя Николая Радзивилла к королю: "теперь Литве грозит двоякая беда: с одной стороны меч неприятельский (война с Москвой), с другой (от Польши) - "аркан вечной неволи". На варшавском сейме 1564 г. король объявил, что, как государь Ягеллонова дома, он отрекается от своих прав на княжество Литовское в пользу Польской короны. Затем после длительной подготовки, в 1569 г. был назначен на 10-е января в Люблине съезд для формального заключения "унии" двух государств. Съезд тянулся до июля с большой борьбой и давлениями на русско-литовское панство. Наконец, сопротивление было сломлено, и русские приведены были к присяге на унию. При составлении "привилеев" на каждую область, русские православные паны вносили статьи о том, чтобы русские православные были там с одинаковыми правами с римо-католиками и чтобы русский язык был по-прежнему во всех литовско-русских землях языком государственным (в судах, законах и актах). На этом русские и продолжали настаивать до конца XVI в. Например, в 1576 г. все паны воеводства Брацлавского писали королю Стефану Баторию, что к некоторым из них недавно из королевской канцелярии присланы бумаги не на русском, а напольском языке, и просили, чтобы впредь бумаги были изложены по-русски. Но после Люблинской унии условия борьбы за русскость и веру стали принципиально труднее. Знаменательно, что король Сигизмунд Август уже в последний день Люблинского съезда 1569 г. оказал: "Теперь, когда на съезде утверждена политическая уния, я хочу подумать о восстановлении единства по вере, единства религиозного, т.е. господства единой римской церкви". Это было плохим предзнаменованием. Уже в 1564 г. на короля наседал папский нунций, посланный сюда специально для борьбы с протестантством с предложением - ввести в Польшу иезуитов. Орден только что был основан и утвержден папой Павлом III в 1540 г. А в 1569 г., на основе совершившейся политической унии, бискуп Виленский Валерьян Протасович уже встречал иезуитов, приглашенных им в Вильну. Богатый бискуп отдал иезуитам три дома, а в придачу к домам и деревни с их хозяйственными доходами. Все это для активной постановки дела народного просвещения и именно церковного просвещения. Первейшей задачей иезуитов было возвращение в лоно римской церкви соблазненных протестантством высших классов народа. Главные средства для этого: - школа, литература, проповедь, исповедь и богослужение. Прежде всего, школа. Иезуиты начали с учреждения "коллегий", т.е. средних школ. В польских городах были уже открыты две коллегии. Здесь, в Литве в 1570 г. открыта коллегия в Вильне. Школьное дело ведал Станислав Варшевицкий, окончивший Виттенбергский университет, по окончании которого он был секретарем польского посольства и посланником в Германии от лица Сигизмунда Августа. В 1567 г. он вошел в иезуитский орден. В открытую в Вильне коллегию приток учеников был поначалу незначительный. Протестанты имели уже свои школы. У католиков тоже были свои. Православные воздерживались отдавать детей в чужие школы. Но всех победил новый притягательный прием. Иезуиты предложили школу всем бесплатную, и эта жертвенность победила. Старшее поколение всех исповеданий было привлечено иезуитами, открывшими двери своих коллегий для публичных споров о вере. Сначала протестанты, увлеченные здесь до этого времени своими успехами, сами явились к иезуитам для споров, но иезуиты пожелали сделать споры широко публичными. А протестанты, испытав после первых же встреч их силу, уклонились от состязаний широко публичных. Тогда иезуиты все-таки развернули практику таких публичных состязаний, взяв на себя роли совопросников и за отсутствующих протестантов. Тем невыгоднее бывало для побиваемой и струсившей протестантской стороны.Старым испытанным средством иезуитского влияния на общество была церковная проповедь на богослужениях. Протестантизм сводил почти все богослужение к проповеди. Римо-католический культ отводил проповеди свое уставное место. Чтобы состязаться с протестантством, нужно было только это место надлежаще использовать. И вот засияли в Вильне новые светила такой церковной проповеди. В костеле св. Яна Станислав Варшевицкий потрясал народ проповедями, заставлявшими по временам массу плакать и каяться. Другим светилом проповеди здесь оказался доктор философии и красноречия Петр Скарга (1575 г.).Кроме слова, иезуиты показали себя добродетельными и в делах. В 1575 г., по случаю смертоносной эпидемии, отцы иезуиты самоотверженно входили в дома и семьи не только для духовного утешения, но и для медицинской помощи, как братья милосердия.Правильно оценивая религиозную значительность действующих среди русских православных их церковных братств, иезуиты решили противопоставить им здесь серию своих латинских братств. По плану Петра Скарги, в 1575 г. учреждено братство Тела Христова, увлекавшее народ пышными процессиями. Действие одной из таких процессий в 1586 г. было так сильно, что многие родители взяли своих детей из школ протестантских и отдали в иезуитские, а 300 человек из взрослого населения, преимущественно протестантов, перешли в католичество.В 1586 г. образовалось другое братство при костеле св. Яна, sоdalitas Mariana, братство св. Девы Марии, распространившееся по всей Польше. В 1588-1589 гг., во время смертоносной эпидемии создалось "Братство милосердия Господня". При этом одних православных обратилось в латинство 65 человек.Благодаря всей этой активности, иезуиты быстро одержали над протестантством ряд больших побед. У кардинала Гозия родной брат его Ульрих был упорным кальвинистом. Станислав Варшевицкий обратил его в католичество. Маршалок литовский, Ян Иеронимович Хоткевич, по семье православный, но стал протестантом в Виттенбергском университете. Еще там он познакомился со Ст. Варшевицким. Борясь с ним идейно здесь в Вильне, Хоткевич устроил в своем салоне ряд диспутов, пригласив с своей стороны лучших кальвинистских богословов и пригласив с, другой стороны, Варшевицкого с его собратьями-иезуитами. На домашнем диспуте об Евхаристии спор длился в нескольких заседаниях иногда в течение пяти часов. В конце концов сам Хоткевич признал победу латинской стороны и сам смело перешел в латинство. Вскоре умер в 1565 г. столп протестантизма, князь Николай Радзивилл Черный, оставив наследниками четырех сыновей: 16, 9, 7 и 6-ти лет. Все крещены в реформатстве, сдавались в протестантские школы и затем намечались к прохождению в Лейпциге реформатской Академии. Но эта программа воспитания не удалась покойному родителю даже в применении к его первенцу. За последним иезуиты устроили своего рода педагогическую слежку и погоню. И в Лейпцигской Академии, и во время его путешествий по Европе и Италии, иезуиты приставили к нему ряд интеллигентных спутников, влияние которых оказалось весьма действенным. Когда Николай Радзивилл вернулся, по окончании своей науки и своего образовательного путешествия, то Петр Скарга встретил его и сорвал с протестантского дерева, как созревший плод: принял его обратно в латинство в 1574 г. Второй сын, Юрий, вернувшись из Лейпцига, нашел у себя в родительском доме, где уже водворился его старший брат, полную религиозную перемену. Ему здесь открыли лестную перспективу: - сразу же стать не только римо-католиком, но и епископом Виленским. 19-летним юношей он уехал в Рим и там облачен был в епископскую тиару. Третий и четвертый братья последовали за старшими братьями.Дети православных семей через воспитание в римо-католических школах тоже в большинстве олатинивались. Папский легат Антоний Поссевин сам видел русских детей и студентов, и богатых и бедных, как в Виленской Академии, так и в Ярославской коллегии и Оломауцкой семинарии.Протестанты буквально были напуганы педагогическими и пропагандистскими успехами иезуитов. Они стали собираться на свои соборы и думать крепкую думу. Но ничего не могли придумать. У них не было в запасе ни учености, ни ораторских талантов, ни привлекательного культа, ни церемоний и процессий. До сего времени сила протестантов была в:- в психологической новизне моды; в поощрительном покровительстве короля и в конституционной возможности захвата власти в сенате.
Илья Иоакимович Куча (1576-1579 гг.)
Король Стефан Баторий дал свое согласие. Илья принял сан епископа. Спустя полгода в 1577 г. Иона скончался. Король отправил к патриарху КПпольскому Иеремии II представление об утверждении митр. Илии, за что, писалось в предисловии, "обычную благодарность от нас, как и от предков наших, вы получите". Утверждение получено, но в 1579 г. Илия умер. На место его, по соглашению с властями, был избран, т.е. стал "нареченным", опять светский человек из панов Галицких Онисифор Девоча.Онисифор Девоча (Девочка) (1579-1589 гг.)
К соблазну православных он был двоеженец, т.е. женатый второй раз, что стало нередким при праве патроната. Онисифор был очень маленьким человеком, сравнительно с выраставшими в своем значении текущими событиями.Сильвестр (Холмский) епископ Казанский и Свияжский с 25 июля 1725 года (с 1727 года митрополит) по 2 марта 1732 года (фактически до ноября 1731 года).
Недолгое пребывание епископа Сильвестра на Казанской кафедре пришлось на сложный период истории России и Русской Православной Церкви, сопровождавшийся серьезными политическими потрясениями и репрессиями, жертвой которых стал и сам владыка. Его имя часто упоминается в исторических трудах. При этом в изложениях его биографии накопилось немало домыслов, которые превратились в своеобразную аксиому – неизвестно, откуда они взялись, но пересказывались издавна и много раз, поэтому историки добросовестно принимают весьма сомнительные сведения за факты.
Год рождения владыки Сильвестра неизвестен. Можно предположить, что владыка Сильвестр родился около 1650 года, так как к концу пребывания на Казанской кафедре он был уже глубоким стариком. Неизвестно и его мирское имя. Достоверно можно сказать, что он был русским дворянином. Прозвище «Холмский», может быть, не является фамилией, а дано по месту рождения – в генеалогических справочниках нет дворян Холмских. Как известно, он постригся в монашество в зрелом возрасте, а до этого служил – в Московской Руси дворяне должны были начинать службу в 15 лет. Если бы были известны его мирское имя и настоящая фамилия, то, скорее всего, можно было бы обнаружить его в списках участников Азовских походов или других боевых кампаний.
Приписываемое ему таким авторитетным изданием, как Русский биографический словарь , прозвище «Волынец», или фамилия «Волынский», основано на чьей-то догадке, связывающей происхождение владыки Сильвестра с городом Холм (Хелм), который действительно находится в Волынской земле, в той ее части, которая сейчас входит в состав Польши. Но политические и личные симпатии и связи Сильвестра показывают, что он не был украинцем, тем более западным (Волынь вошла в состав России только в 1793 году). Прозвище «Холмский», скорее всего, происходит от городка Холм под Псковом. Это подтверждается и тем, что пострижение и начало духовной карьеры владыки Сильвестра состоялись на северо-западе России, в Новгороде.
Еще одно сомнительное утверждение, излагаемое в его биографиях, касается того, что он якобы учился в Киевской духовной академии. Оно тоже основано на домысле. Владыка Сильвестр действительно был образованнее большинства русских архиереев, знал латынь, покровительствовал школам. Но этому утверждению опять же противоречат политические симпатии и связи владыки Сильвестра. Если бы он учился в Киевской академии, то воспринял бы дух «киевской учености» более глубоко. Кроме того, вряд ли он после Киевской академии оказался бы в Новгородских монастырях.
Вероятнее всего, в молодости он некоторое время учился в одной из братских школ Литвы или Белорусссии, может быть, в Вильне, что подтверждает версию о его происхождении из псковской земли. Для псковичей поездки за рубеж, на территорию Ливонии, принадлежавшей тогда Швеции, или в Литву, были делом обычным.
Имя отца Сильвестра впервые возникает в документах в 1690-е гг., когда он в сане иеромонаха был казначеем Новгородского архиерейского дома. В декабре 1700 года он стал архимандритом Новгородского Деревяницкого монастыря, в 1704 году был уже архимандритом знаменитого Юрьевского монастыря в Новгороде, а с 23 октября 1704 года – архиманд-ритом Троице-Сергиевой лавры. Настоятельство в самом главном монастыре России сделало отца Сильвестра известным в самых высших кругах. Он переписывался с духовником царевича Алексея протоиереем Яковом Игнатьевым , был знаком и с самим царевичем. Отец Сильвестр общался и со святителем Димитрием Ростовским .
Многие архиереи вызывали недовольство Петра I отрицательным отношением к его реформам, в том числе и к церковной политике, к стремлению изымать в пользу государства доходы монастырей и архиерейских домов. В 1708 году Нижегородский митрополит Исаия был по указанию Петра отправлен на покой, а архимандрит Сильвестр 14 сентября 1708 года рукоположен во епископа Нижегородского и Алатырского с возведением в сан митрополита.
В Нижнем Новгороде владыка Сильвестр создал загородный архиерейский дом (Ивановский монастырь), в самом городе при нем открылись два прихода, была выстроена колокольня кафедрального собора. Вплоть до советского времени в кафедральном соборе хранился посох митрополита Сильвестра, датированный 1712 годом. В 1718 году Нижегородский митрополит принял участие в совещании под руководством патриаршего местоблюстителя Стефана (Яворского) и подал письменное мнение о чине присоединения к Православию лютеран и кальвинистов.
На владыку Сильвестра Петр возлагал надежды в борьбе с широко распространенным в Нижегородской епархии старообрядчеством. Однако за 11 лет пребывания на Нижегородской кафедре владыка Сильвестр не проявил себя в качестве борца с расколом. Историк Нижегородской иерархии Макарий (Миролюбов) именно с этим связывает замену владыки на Нижегородской кафедре известным борцом с расколом митрополитом Питиримом .
22 марта 1719 года он был переведен в Смоленск, а 3 марта 1720 года – в Тверь. Второй перевод был обусловлен тем, что Петр был недоволен тверским архиепископом Варлаамом (Косовским) и поменял его местами с владыкой Сильвестром, назначив на менее престижную и богатую Смоленскую кафедру.
24 февраля 1724 года он был переведен на рязанскую кафедру, это было явным понижением, а 25 июля 1725 года, указом уже новой императрицы Екатерины I – в Казань.
Традиция обозначать недовольство Петра I епископом Сильвестром понижением его сана идет от статьи П.В. Знаменского . Действительно, в Нижнем Новгороде и Смоленске владыка Сильвестр был митрополитом, в Твери – митрополитом, но с черным клобуком, в Рязани – епископом (его преемник на Рязанской кафедре Феодосий (Яновский) был митрополитом), в Казань тоже был назначен епископом. Но это, скорее всего, является отражением не мнения о Сильвестре, а некоторой запутанности церковной политики Петра, его презрения к традициям. Известно, что Петр вообще хотел всех архиереев называть просто епископами, а при переводах и назначениях не учитывал сложившегося «рейтинга» епархий. Такой же бесцеремонностью можно объяснить и то, что восемь месяцев после смерти митрополита Тихона Петр так и не мог определиться с назначением нового архиерея в Казань и одна из крупнейших епархий надолго осталась без управления.
Перевод владыки Сильвестра в Казань, вероятно, был обусловлен тем, что после смерти Петра влияние Феофана Прокоповича несколько ослабло, а в Синоде важную роль играл доброжелатель владыки митрополит Ростовский Георгий (князь Дашков).
Владыка Сильвестр приехал в Казань более чем через полтора года после смерти митрополита Тихона (точная дата прибытия неизвестна), за это время дела в епархии оказались сильно запущены, о чем речь пойдет ниже.
Основной заслугой владыки Сильвестра в период управления Казанской епархии стало обустройство духовной школы. Вообще, он, явно принадлежавший к «русской» партии архиереев, негативно относившейся к церковной политике и реформам Петра, не распространял этого негативного отношения на школы и на попытки распространить киевско-латинскую «ученость» – сказывалось его собст-венное образование. В Твери он сам открыл славяно-латинскую школу.
Казанская же славяно-латинская школа к моменту прибытия Сильвестра находилась в убогом состоянии. Она размещалась в архиерейском доме, имела единственного учителя Василия Яковлевича Свенцицкого, и к моменту смерти владыки Тихона в ней оставалось всего пять учеников, а к приезду владыки Сильвестра, скорее всего, она вообще перестала функционировать.
Уже в начале 1726 года в школу были приняты 70 детей духовенства. Владыка не забыл и о миссионерской деятельности – еще 10 учащихся были набраны из «инородцев»: естественно, они принадлежали к крестьянскому сословию. Это само по себе было нарушением законодательства. Зачисление в школу автоматически вводило мальчиков в духовное сословие, хотя переход из «податного» состояния в «неподатное» был категорически запрещен. В 1728 году общее количество учащихся составляло 180 человек.
Содержание такого большого количества учеников требовало немалых расходов. В 1726 году владыка Сильвестр закрыл два монастыря Казанской епархии – Успенский в Сарапуле и Спасо-Преображенский в Осе, монашествующие были переведены в другие обители, а все доходы с земель и 549 душ монастырских крестьян стали поступать в пользу славяно-латинской школы. Для духовенства в пользу духовной школы была введена своеобразная подушная подать – по одному рублю в год за каждого мальчика из духовного сословия, не обучающегося в школе. Эти земли и крестьяне оставались «семинарскими» вплоть до секуляризации 1764 года. В 1728 году в Феодоровском монастыре в Казани для славяно-латинской школы было построено специальное здание.
Вплоть до 1728 года единственным учителем оставался Василий Свенцицкий. Наконец ему был дан помощник, иеромонах Дионисий, который взял на себя «словенского учения и букварей», то есть обучение элементарной грамоте. В 1731 году его заменил иеромонах Димитрий Стародубский, появился и третий учитель – Михаил Роговский.
Так же, как и в духовных школах Украины и Белоруссии, в Казанской школе составной частью образования стали драматические постановки на библейские сюжеты. Сам владыка Сильвестр позволял себе повеселиться на Святках вместе с семинаристами и лично присутствовал при «иноземческой» комедии, сочиненной учителем семинарии Свенцицким. Владыка Сильвестр поощрял учителя за драматические труды. В декабре 1726 года из домовых средств, «в прибавку к полугодовому трактаменту» за обучение детей, ему было дано пять рублей за сочинение комедии. В декабрьском расходе следующего 1727 года записано «от комедии иноземческой, при которой благоволил быть Преосвященный митрополит Сильвестр, в даче комедии той сочинителю 2 рубля 50 копеек, на покупку палаша с портупеями и ножницами 1 рубль 70 копеек»… В 1730 году из архиерейского дома «комедийных денег для покупки разных принадлежностей выдано 5 рублей» .
Судя по следственным делам, о которых речь пойдет ниже, он много ездил, во всяком случае, часто бывал в Свияжске, Раифском и Седмиозерном монастырях. Он обратил внимание на религиозность крещеных из народов Поволжья, которую нашел удручающей. В 1729 году, посетив село Абди (ныне Тюлячинского района), где жили татары-кряшены, он писал в Синод, что жители не умеют «… и молитву Иисусову творить, крестное знамение воображать и закон христианский в твердости исполнять и содержать от ненаучения и непризрения не умеют. В Господские праздники и в воскресные дни к церкви Божией с женами и детьми приходить они, новокрещены и сопраздновати и молиться и по христианской должности грехов своих исповедаться и Святых Тайн причащаться не сподобляются; а мертвые их новокрещенские тела на их старых новокрещенских кладбищах на полях и в лесах, по татарскому обычаю, сами собою, а не у церкви Божией, без священника погребают, а рождающиеся их новокрещенские младенцы за дальностию приходских церквей бывают без крещения, своим младенцам дают имена татарским званием» .
Под руководством владыки Сильвестра миссионерской деятельностью продолжал заниматься игумен Алексий Раифский, который в 1724-1730 гг. обратил в православие около 1800 человек. В самые последние месяцы пребывания владыки в Казани была указом от 23 августа 1731 года была учреждена Новокрещенская комиссия в Свияжском Успенском монастыре, на деятельность которой выделялись довольно большие средства.
3 апреля 1726 года он освятил построенный купцом Иваном Афа-насьевичем Михляевым величественный Петропавловский собор, соот-ветствующая надпись сохранилась на деревянном храмозданном кресте, хранившемся в Петропавловском соборе еще в начале XX века .
В последние годы правления митрополита Тихона и особенно за полтора года жизни Казанской епархии без архиерея в делах накопилось много непорядков, с которыми владыка Сильвестр стал строго разбираться.
Архимандрит Спасо-Преображенского монастыря Иона (Сальникеев) при Тихоне пользовался большим влиянием. В 1725-1726 гг. он заседал в Синоде и вернулся в Казань вскоре после прибытия нового архипастыря. Владыка Сильвестр знал его еще по Троице-Сергиевой лавре, когда Сильвестр был настоятелем, а Иона – иеромонахом.
Сильвестр обвинил архимандрита в расхищении монастырской казны и незаконной продаже в свою пользу церковных вещей из Кизического и Феодоровского монастырей. Монастыри эти прежде были приписаны к архиерейскому дому, но при митрополите Тихоне иеромонах Иона добился их приписки к своему Спасо-Преображенскому монастырю и в 1724 году перевез к себе всю их утварь. Владыка произвел проверку имущества во всех трех монастырях по описям, нашел недостачу жемчужных ожерелий, панагий, дробниц, драгоценных камней, риз на иконах, венцов и т. д. Иона оправдывался тем, что вещи из Кизического и Феодоровского монастырей перевез в свой монастырь по указу митрополита Тихона, продажу некоторых вещей производил по его же словесному приказанию. Ему не поверили, на него был сделан был начет в 290 рублей. Он отказался подписывать материалы следствия и платить и был снят с должности. На его место был назначен иеромонах Питирим, которого владыка Сильвестр привез с собой из Рязани.
После воцарения Петра II и устранения Меньшикова он осмелел и свое негативное отношение к установленным в церкви порядкам стал зачастую высказывать публично. Для этого были основания. Действительно, теперь страной правили представители родовитой знати – князья Долгорукие, столица была перенесена в Москву, туда же переехал и Синод. Владыка во время Литургии на Великом Входе перестал поминать Святейший Правительствующий Синод, а вместо этого поминал восточных патриархов. Многие настоятели монастырей и священники по примеру архипастыря тоже перестали поминать Синод, хотя письменных или устных распоряжений по этому вопросу он не делал. 15 марта 1727 года указом Синода ему был возвращен сан митрополита, правда, без права ношения белого клобука.
Бывший архимандрит Спасо-Преображенского монастыря Иона (Сальникеев) в конце 1727 года сказал за собой «слово и дело государево», то есть сообщил, что знает что-то о государственной измене. В соответствии с петровским законодательством его из-под стражи в Архиерейском доме перевели в губернскую канцелярию. Там он написал на владыку донос в том, что он, «гнушаясь царской милостью и ругаясь указом, архиепископом писать себя не велел, а писался митрополитом и драл челобитные на Высочайшее имя», в которых казанского архиерея называли епископом.
Согласно установленному порядку дело было из губернской канцелярии направлено в Преображенский приказ – тогдашнее секретное ведомство по делам о государственных преступлениях. Но Иона сделал донос в неудачное время. В царствование Петра II мастера «заплечных дел» не проявляли особого усердия, и донос его передан был для следствия в Синод. В Синоде же заседали давний друг владыки Сильвестра ростовский митрополит Георгий (князь Дашков) (он был келарем Троице-Сергиевой лавры в то время, когда отец Сильвестр был архимандритом), Коломенский митрополит Игнатий (Смола) и молодой воронежский епископ Лев (Юрлов) (находился в братии Троице-Сергиевой лавры во время архимандритства Сильвестра), противники петровских реформ. Дело тянулось два года, так как, пытаясь спасти себя, Иона подавал еще два доноса в Верховный тайный совет. Но они возвращались в Синод. В результате, в декабре 1728 года Иона был лишен сана и монашества, в апреле 1729 г. бит кнутом и возвращен в Казань для взыскания денег по прежнему делу. Но позже его доносы сыграли важную роль в судьбе казанского митрополита.
Впрочем, оценивая взгляды владыки Сильвестра, нет оснований утверждать, что он был закоренелым консерватором и противником всего нового. Об обратном свидетельствуют его дружба со святителем Димитрием Ростовским, искренняя забота о духовной школе, посещение театральных представлений. Недо-вольство владыки Сильвестра вызывала церковная политика Петра, а также неограниченный произвол и самодурство чиновников.
Смерть Петра II, воцарение Анны Иоанновны, роспуск Верховного тайного совета вновь изменили ситуацию. Петр II умер 18 марта 1730 года, Анна Иоанновна стала императрицей 25 января 1731 года. Сразу изменилась ситуация в Синоде, в нем вновь ведущую роль стал играть Феофан Прокопович. Вскоре друзья Сильвестра стали жертвами репрессий – в марте было заведено дело против епископа Льва (Юрлова), в июне митрополиты Георгий (Дашков) и Игнатий (Смола) были отстранены от синодских дел, а в конце 1730 года владыка Лев был расстрижен и отправлен в монастырскую тюрьму в Соловецкий монастырь, владыка Георгий лишен священного сана и отправлен в ссылку простым монахом, а владыка Игнатий (Смола) лишился сана епископа и оказался «под строгим надзором» в Свияжском Успенском монастыре. Сам владыка в эти месяцы находился в Москве и хорошо знал все обстоятельства дел.
Для митрополита Сильвестра неприятности начались в марте 1730 года конфликтом с казанским губернатором Артемием Петровичем Волынским. Известный «птенец гнезда Петрова» и жертва бироновщины, казненный в 1740 году Волынский вовсе не был романтическим героем и патриотом, каким он предстает в известном романе Лажечникова. На самом деле Волынский был не только властолюбцем и умелым интриганом, но и неутомимым стяжателем. К этому добавлялись такие малоприятные черты, как безудержное хамство по отношению к подчиненным и вообще ниже стоящим по положению, а также мстительность и злопамятность. Волынский стал казанским губернатором в 1725 году, незадолго до назначения владыки Сильвестра на Казанскую кафедру.
В первые годы митрополит и губернатор обходились без конфликтов. Во времена Екатерины I и Петра II Волынский не пользовался особым влиянием и вел себя сравнительно тихо. Но с воцарением Анны Иоанновны ситуация изменилась. Волынский приходился двоюродным племянником Анне Иоанновне (его дед с материнской стороны был родным братом царицы Прасковьи Федоровны, жены царя Ивана V), а родной его дядя, Семен Андреевич Салтыков, занял высокое место при дворе. В марте 1730 года Синод, возглавляемый уже Феофаном Прокоповичем, вновь обратился к делу бывшего архимандрита Ионы (Сальникеева), следствие было поручено Волынскому. Он сразу стал вести дело к оправданию Сальникеева и обвинению владыки Сильвестра. Пользуясь отсутствием митрополита в Казани, Волынский самовольно завладел архиерейским архивом, а секретаря архиерейского приказа Судовикова посадил под арест. Особенно заинтересовали Волынского показания о том, что владыка «драл» челобитные на имя царя, в которых его называли не митрополитом, а епископом. Феофан тоже обратил на это внимание, и Волынский получил указания заниматься только делом о монастырском имуществе, а все бумаги о «драных» челобитных передать в Синод. Это грозило владыке Сильвестру обвинениями уже не в самоуправстве, а в «государевом», то есть политическом преступлении.
5 июня 1730 года он, все еще находившийся в Москве, подал в Синод челобитную на губернатора, в которой обвинял его в самоуправстве и самодурстве. Челобитная состояла из 38 пунктов и представляла достаточно яркую картину нравов эпохи. Приведем текст челобитной с сокращениями (всего в ней 38 пунктов).
«1. Приговором бывшего губернатора, Василия Зотова с товарищи, против прошения нашего из Казанской губернской канцелярии Указом, крепостные наши старинные места в Каменном городе (в Кремле) близ Никольских ворот, мерою длины тридцать, а по поперешнику двадцать сажен, отданы были в дом наш по-прежнему, и оный Указ нынешний губернатор Волынский, по немилости своей к нам, уничтожил и вышеозначенные места владением у нас отрешил, и ничего строить на них не велел, и на вышереченные места ко всякому строению куплено было нами у посторонних дорогой ценой лесу сто восемьдесят девять дерев, также из плотов по два лета с четыреста лучших бревен, сильно губернатор побрал себе на двор и поупотребил в новопостроенные свои губернаторские хоромы безденежно, и тем сильным взятием дому нашему учинил обиду и в деле остановки, также и других наших домовых служителей, разных чинов людей, побрал лучших же бревен на выбор многое число, без платы же.
2. В том же Каменном городе имелся у нас старинный небольшой сад и огород, в котором прошлого 728 году, в прибавок купя на свои келейные деньги яблоновых и вишневых и прочих рождающих плоды деревьев, посадил вновь своим трудом. И промеж тех яблоней на грядах обыкновенно дому нашего монахи садили ниже означенные овощи, чем напреж сего все леты и пропитание имели. И во оном нашем саду в Великий пост он, губернатор, не сказав нам, имел сломать замки и вороты и травил собаками волков и зайцев, отчего старые деревья поломали, а вновь посаженные мной деревья приказал, выкопав, перенести и посадить на загородном своем дворе. И после святой Пасхи саженные овощи наши: лук, чеснок, редьку, салат, россаду, мяту по приказу его выкопали из земли и бросили за ограду, и приставил свой караул. А калитку со двора нашего, которой наши ходили в оный сад, велел бревнами завалить наглухо, и за оным до днесь входу от нас из владения тем местом нет.
3. А отнял и завладел он, Волынский, теми местами и огородом под именем купца Ивана Михляева, жены его, вдовы Авдотьи, Ивановой дочери, которыми как сам Иван Михляев при жизни своей, так и по кончине его оная вдова подлинно не владела, в чем повелением ее приказчик их, Иван Артемьев, в Мануфактур-конторе сказой предъявил, что оными местами и садом они не владели и впредь им ни под случающиеся потребы во владении быть не угодны, которая сказка и в Правительствующем Сенате по челобитью нашему и в выписку о тех местах написана.
4. Также при домовом нашем Кизическом монастыре, вокруг и подле самой ограды, присланные от него, губернатора, многолюдством издревле береженную многих лет рощу порубили немалое число. Из которых присланных озорничеством хотели оного монастыря игумена Корнилия бить, едва он, игумен, в монастырь ушел и бегством спасся, понеже он, игумен, в посечке той рощи им воспрещал. А поймать оных за малолюдством служителей монастырских было опасно и привесть за немилость в губернаторскую канцелярию невозможно.
6. А потом с начала прибытия господина Волынского в Казань люди его и при нем солдаты, слыша от него к нам всякие напрасные посягательства, пришед к певчему нашему, Алексею Высоцкому, в дом нахально ночным временем и бив его, едва жива кинули без всякой причины.
7. Да у загородного губернаторского двора, по приказу Волынского, Богоявленского дьякона Ивана Семенова, да с ним Владимирской церкви посвященных дву человек церковников, Степана Степанова и Андрея Гаврилова, поймав, солдаты прутьями гоняли и стегали нагих, которые и биты нещадно и оставлены при смерти.
(Волынский в ответе на челобитную Сильвестра объяснял, что дьякон и два церковника купались в Кабане около загородного губернаторского дома, при этом были пьяны и громко бранились. О том, что они церковные люди, Волынский якобы не знал, когда отдавал приказ их высечь: « А дьяконы ль были, или дьячки, узнать того было нельзя, для того что они наги были».)
8. Также домового нашего иконописца, Никифора Смирнова, по приказу Волынского, взяв присланные в полицию и сняв с него, иконника, рубаху, били наголо кошками смертным боем.
(Волынский заявил, что Никифора наказали за то, что он «в караул к рогаткам», то есть на ночную стражу, послал вместо себя жену.)
9. Да Казанской нашей духовной школы аудитора Федора Афанасьева захватя на дороге, его же губернаторские денщики били жестокими побои и таскали безвинно, и привели еще к Волынскому на загородный двор, и оного аудитора приказав вторично бить батожьем пред собой смертно. А оная школа строена и жалованье получает из дома Архиерейского, а не от губернии.
10. Оный же господин Волынский в Казани, выхватя из ножен своих шпагу, и гнался с нагольной чрез горницу Духовного нашего приказа за секретарем Осипом Судовиковым, и хотел заколоть его той шпагой напрасно, который секретарь едва от него, Волынского, ушел и бегством тем Судовиков от смерти спасся.
(Очевидно, Осип Судовиков пострадал за то, что не хотел помогать Волынскому в расследовании дела Сильвестра.)
11. И в 729 году, будучи на Иордане, оный Волынский усмотрел в облачении Раифской пустыни на иеродьяконе Илие персидской золотой парчи стихарь, и велел прислать к себе, и бояся его, домовые наши оное церковное облачение отнесли к губернатору в дом, и оный стихарь Волынский приказал распороть у себя материю, взять к себе вовсе, а оплечье возвратить в Раифскую пустыню по-прежнему.
18. Он же губернатор, в бытность свою в Казани, повсягодно во время косьбы сена, на собственные свои конюшни брал у нас через посланных своих домовых наших одних крестьян, кроме монастырских, человек по тридцати и больше, и работали на него месяца по три без отпуску. И во время деловые нужные поры на их крестьянском хлебе, понеже он у себя лошадей держит чрезвычайно многое число.
19. Да от него ж, Волынского, посланные повсягодно в осеннюю пору и грязи брали ж крестьян одних наших, кроме монастырских, с лошадьми подвод по шестьдесят и больше для перевозки вышепоказанного сена и бывали на той его губернаторской работе по месяцу и больше без отпуску на их крестьянском хлебе, а с дворцовых и ясачных вотчин людей одних и крестьян с лошадьми ни на какую работу не брали, а все обрабатывают наши домовые и монастырские крестьяне.
20. По приказу его ж Волынского, посланные солдаты домовых наших дву человек оловянишников, да третьего живописца, Якова Савина, из домов их взяли насильно к губернатору на двор, без ведома нашего, и сделали ему из-под неволи оловянной посуды большой руки дюжину блюд, и к тем блюдам четыре ковчега оловянные же, да пять дюжин тарелок большой же руки и на них ковчеги, и прочие работы многие делали. А живописец светлицы подмазывал и всякую живописную работу отправлял многое время, а за работу им платы нимало не дано.
21. Он же, Волынский, собою, без ведома нашего, велел солдатам побрать дву человек наших окончичников к себе в дом для делания в новые хоромы стекольчатых и слюдяных окончин немалого числа, и задержаны они были до совершенные же отделки, и работали на него днем и ночью без выпуску неотлучно, а на платы им ничего не дают.
22. А пищу оные все крестьяне и мастеровые получают от дому архиерейского, а иное покупают на свои по(с. 88)следние деньги. А из дому губернаторского не токмо хлеба или щей, но и квасу отнюдь не дают. И от того насильного взятья мастеровых людей в доме нашем в починке всякого звания учинилась остановка, и для того строенья по многой нашей просьбе мастеровых наших людей к нам не отпускивал, и горши за то их теснил, посланных от нас бранил и грозил бить.
23. Да из нового нашего Болгарского монастыря оный губернатор велел вновь записать в подушный оклад действительных церковников, поповых детей, трех человек, и послал неведомо куды, не уведомя нас про них. А иные дьячки были посланы от нас в оный монастырь для обучения церковного круга.
25. Да в мимошедшую осень в Каменном городе его ж губернаторским приказом бывшего соборного протопопа, да у протодьякона Ивана, дворы их, в соседстве Крутицкого архиерея подворья, со всяким строением сломаны и места очищены, а тем оные церковные служители разорены напрасно.
28. Оного же монастыря в городе Каменном другой последний конюший жалованный двор занял всяким лесом и хоромными бревны и прочим, тому третий год. Теснит и принуждает тот двор вовсе сломать, и место очистить под строение ему губернаторских конюшен, о чем словесно и просьба ему властелинская была многая и письменно от нас к нему, губернатору келейно, по требованию его, ответствовано ж, так же и ныне принуждает келаря, Варфоломея Володимерцова, оный Волынский конюшенный двор и в рядах лавки чрез посланных из полиции ломать и очищать места безвременно и хощет, якобы за неломание оных, бить публично.
31. Он же, губернатор, летом и зимой с псовой охотой многолюдством ездит по полям и сенным покосам, и посеянный яровой и озимый хлеб наш и монастырский лошадьми и собаками и людьми своими толочут необычно. И мимо помещиковых и других вотчин ночуют у нас в деревнях, и с боем и неволей со крестьян наших и монастырских берут коням сена и овса и про людей всякой живности и хлеба, сколько похотят. И тем несносную нам и крестьянам обиду чинят напрасно.
32. Да по губернаторскому же приказу к домовым нашим певчим и церковным причетникам поставлено офицеров и солдат, где одна печь, там по два человека, а у кого по две печи, тамо по четыре человека. А у иных учинены съезжие дворы и последние покоицы от постою у всех заняты. А у простолюдинов, градских жителей, у многова числа дворов постоем обойдено, а церковники за посягательством Волынского, принуждены и дворишки продавать, да за страхом губернаторским и купить их не смеют.
33. Они ж, певчие, также и действительные церковники с прочими градскими жителями написаны к рогаткам на караулы необходимо. И в двунадесятые праздники и в царские ангелы. Оставя церковное служение, караулят со всякой печи по ночи сами на каждой неделе, где бы сколько ни было, понеже оные церковники люди скудные и нанять им вместо себя не на что. Также и рогатки принуждены делать не против московского гораздо чаще, и оковывали их железом, которые делали рогатку с десяти дворов, а становилась рубли по два и больше.
34. Священники, дьяконы, певчие ж и церковные причетники и градские жители, богатые и нищие, все без исключения, принуждены по улицам с излишним отягчением чрез четыре сажени поставить столб и ель, и в день Василия Великого и Богоявления Господня и в прочие церемонии, не по указу, но по прихотям его, губернаторским, во всякое празднество по три дни сряду на каждый столб навешивали по три фонаря, в которых свечи горят зимой по осьми часов ночи непременно, а не против Московского действия чрез десять сажен столб учинен, и на нем только по одному фонарю. Которые люди от посланных чрез нестерпимые побои, занимая в долги по тому размеру и ставили фонари и столбы, и от того священнослужителям и неимущим великое разорение нанес. А за страхом Волынского и смертными побои, бить челом на него никто не смеет.
38. Понеже он, Волынский, и без всякого моего и других к нему озлоблений, до сего времени чинит мне и прочим великое разорение. А как он уведает про сие мое нестерпимое доношение, то не токмо домовых наших и монастырских властей, но и меня в старости убьет и обругает нагло. Понеже между нами учинилась приказная быть ссора, и под ведомством у него, Волынского, яко соперника своего, быть и служителям нашим и монастырским крестьянам далее невозможно, ибо мы от от него, Волынского, в бытность его в Казани губернатором, претерпеваем всякие бедствия, тому ныне третий год неповинно.
Того ради, с покорностью Вашего Святейшества прошу, дабы повелено было жезлом паствы Вашего Святейшества церкви Божии и нас, сиротствующих, от него, Волынского, с другими оборонить и защитить, и, яко сильному, нас, немощных, в руки не предать, и о воровствах расстриги Иоасафа Салникеева дела из губернской канцелярии у него взять и послать к решению в Казань же, к кому надлежит, мимо его, губернатора. И у Спасо-Казанского монастыря конюшенного двора и лавочных мест и у всякого звания и у прочих обителей. И у церковных причетников без указу отсель не отнимать, также и впредь, за вышепоказанными губернаторскими к нам нестерпимыми озлоблении и смертными побои подчиненным нашим и ругательствы, домовых и монастырских крестьян судом и расправой и никакими делами Волынскому, по силе именным … ЕИВ указов, а паче же за приказные недружбы не ведать и обид и налог ни под каким видом не чинить. А ведать оных судом и расправой и всяким правлением и сборами, по силе оных указов, в доме нашего смирения. И о присылке оного Судовикова, и якобы мною драного дела Сумарокова дела из Казани в Москву к следствию и подлинному решению к нему, губернатору, послать третий указ с подтверждением, а в Правительствующий Сенат против прежнего и сего моего доношений, взнесть со мнением и требованием на все решенное резолюции ведение, чтобы мне в Москве незаконных убытков и дому нашему служителям от Волынского горшаго бедствия не умножилось и врознь не разобрелись» .
Волынский не только представил в Синод подробный ответ на челобитную митрополита Сильвестра, в которой отрицал все обвинения, но и написал дяде Семену Андреевичу Салтыкову. Однако челобитная произвела серьезное впечатление, дядя не поверил племяннику. На стороне Сильвестра выступил и казанский вице-губернатор Мефодий Никитич Кудрявцев, который, в отличие от Волынского, служил в Казани уже очень давно, с 1699 года, был крупным помещиком и представлял не столько бюрократию, сколько верхи казанского дворянства.
Тогда Волынский постарался победить владыку Сильвестра его же оружием – выявлением его собственных злоупотреблений. Он обвинил митрополита в утайке денег за венечные памяти (грамоты о венчании), которые должны были идти в казну, а оставались в архиерейском доме. Это дело стало рассматриваться в Синоде. Между тем владыка и Волынский поменялись местами: Волынский в ноябре 1730 года выехал в Москву, а владыка вернулся в Казань.
Трудно сказать, чем бы закончилась эта тяжба, но против него было вскоре заведено новое, более серьезное дело. Как уже говорилось выше, бывший коломенский митрополит Игнатий (Смола), лишенный архиерейского сана, был сослан в Свияжский Успенский монастырь. В конце августа 1731 года архимандрит Свияжского монастыря Гавриил (Русский) подал донос о том, что митрополит Сильвестр здоровался и разговаривал с Игнатием как с архиереем, подарил ему шубу и давал деньги, во время поездок в Свияжск обедал с митрополитом Игнатием и приглашал его в Раифский монастырь. Во времена Анны Иоанновны помощь опальным считалась тяжким государственным преступлением. Ведь и митрополит Георгий (Дашков), и митрополит Игнатий (Смола) пострадали за попытку помочь владыке Льву (Юрлову). О доносе Феофан Прокопович доложил императрице и уже 6 сентября с ее одобрения начал дело против владыки Сильвестра. А епископ Гавриил к тому же доносил, что в архиерейских покоях в Свияжске владыка Игнатий говорил митрополиту Сильвестру: «Вот-де, лишили меня сана напрасно, а ей ли бабе архиерея судить», – то есть речь шла об оскорблении императрицы.
У владыки Сильвестра был произведен обыск, и в трех найденных бумагах нашли явную крамолу. В тетради, содержавшей цитаты из Отцов Церкви и доставшейся ему от новгородского архимандрита Иова, владыкой были сделаны собственные приписки. В них нашли осуждение петровских реформ в Церкви. Более серьезной уликой были рукописные пометки Сильвестра на печатном тексте петровского указа о монастырях. Наконец, в тексте еще не отправленного письма Сильвестр писал: «Сынове Восточные церк-ви, все православные христиане от всей души жалея, объявляют главную обиду Святой соборной нашей церкви. Во первых, духовных дел судия присмотру за ней не имеет и к пользе не радеет, и о других соборных церк-вах небрежен. И по всему видно суть, что он не православен». Речь явно шла о Феофане Прокоповиче. Владыка Сильвестр так и не сказал, кому он писал это письмо.
В результате митрополита Игнатия отправили на допрос в Москву, а владыку Сильвестра – в Нижний Новгород, в Благовещенский монастырь. Мтрополит Игнатий вскоре был лишен и иерейского сана и сослан в Никольский Корельский монастырь, а владыку поместили в Санкт-Петербургской Александро-Невской лавре без права архиерейского служения и ношения панагии.
Вслед за падением митрополита Сильвестра репрессии обрушились на духовенство Казанской епархии. Для правления Анны Иоанновны было характерно крайне подозрительное отношение к духовенству. И дело не только в Феофане Прокоповиче, но и в самой императрице и ее светском окружении. По оценке А.В. Карташева, «наступила полоса заключения в тюрьмы духовенства и епископов. Это был жестокий методический террор. … Создавалась картина какого-то страдания от нашествия иноплеменников» . В полной мере это проявилось в деле «О невоспоминании в Казанской епархии при бывшем митрополите Сильвестре в служении литургии по «Достойне» титула Святейшего Синода».
Еще в ходе расследования дела о митрополите Игнатии (Смоле) иеромонах Раифского монастыря Иосиф дал показания о том, что владыка Сильвестр прекратил поминать Синод, а также заявил, что и в Раифском монастыре по его примеру Синод не поминали. Об этих его показаниях вспомнили уже в 1732 году, когда владыка Сильвестр уже давно был смещен. Для расследования по указу Синода от 7 января 1732 года в Казань был направлен игумен Московского Сретенского монастыря Евсевий (Леонов) .
При содействии гражданских властей (то есть того же губернатора Волынского) он допросил более 300 священнослужителей. Одни из них показали, что сами «воспоминали Синод», а поминал ли владыка Сильвестр, не знают, другие – что владыка Сильвестр не поминал, а они по-прежнему поминали. Но некоторые давали явно ложные показания, защищая своего бывшего митрополита и себя. В результате архимандрит Спасо-Преображенского монастыря Питирим, архимандрит Зилантова монастыря Евфимий, игумен Седмиозерной пустыни Савватий, игумен Казанского Иоанно-Предтеченского монастыря Иоанн, строитель Кизического монастыря Иоиль, иеромонах Казанского архиерейского дома Иоанн, протоиерей Казанского Богородицкого монастыря Алексей Никифоров, священник Успенского собора Анисим Емельянов были лишены сана, «отданы в светскую команду» и сосланы в Сибирь. Архимандрит Раифского монастыря Иаков был лишен священства и сослан в дальний монастырь Устюжской епархии, строитель Тихвинской пустыни (монастырь в Цивильске) Никифор и келарь Раифского монастыря Макарий были сосланы в дальние монастыри без лишения сана. Знаменитый впоследствии миссионер Алексий Раифский был «оставлен в подозрении».
Обращает на себя внимание, что доносчик по делу митрополита Игнатия (Смолы), бывший настоятель Свияжского Успенского монастыря, а во время следствия епископ Суздальский Гавриил (Русский), не был допрошен и не пострадал, хотя, разумеется, он тоже не поминал Синод вместе с митрополитом.
Таким образом, были репрессированы все без исключения настоятели монастырей Казани и окрестных городов .
Но наиболее ярко характеризует мрачные времена Анны Иоанновны приговор по отношению к рядовому черному и белому духовенству.
«Городов Казани и Свияжска соборных и приходских церквей протопопов соборных и приходских церквей протопопов и священников и протодьякона и дьяконов … вместо достойного им наказания от всех церквей отрешить вовсе и на их… места определить достойных уездных священников и дьяконов. А вышеупомянутых… отослать для священнослужения к тем уездным церквам.
Казанского и Свияжского уездов священников и дьяконов… вместо наказания от тех церквей, при которых они служили, отрешив, по учинении в архиерейском доме плетьми наказания, перевести к другим той же епархии уездным церквам.
Дому архиерейского иеромонахам, иподьякону и монастырским иеромонахам… всем при собрании прочего братства в тех местах, где кто жительство имеет, учинить шелепами жестокое наказание, и священнослужение отправлять по-прежнему невозбранно, токмо содержать их в тех же монастырях отнюдь неисходно» .
Таким образом, все духовенство Казанского и Свияжского уездов, служившее во времена митрополита Сильвестра, поголовно подлежало жестоким телесным наказаниям, все городское духовенство подлежало ссылке в уезды лишь за то, что они выполняли распоряжения своего епархиального архиерея. Как известно, кадровую «чехарду» удалось отменить сменившему владыку Сильвестра архиепископу Илариону (Рогалевскому), и священники остались на своих местах, об отмене телесных наказаний речи не было. В течение нескольких следующих лет «по графику» в архиерейский дом в Казанском Кремле являлись священники для того, чтобы получить назначенное битье плетьми или «шелепами» (палками). Неизвестно, осуществлялись ли эти порки публично или «келейно».
Самого же владыку Сильвестра, в связи с делом о непоминании Синода, в марте перевели в Крыпецкий монастырь Псковской епархии, то есть в его родные места. О возвращении на Казанскую кафедру уже речь не шла – 26 марта был назначен новый казанский архиепископ Иларион. Владыка по-прежнему находился в неопределенном положении, его не лишали архиерейского сана, но запрещали служить и носить панагию.
В 1733 году на утреннем богослужении он заявил «Слово и дело», что по петровским законам означало, что у него есть важные сведения о государственных преступлениях. По каждому такому заявлению гражданские власти обязаны были сообщать в Тайную канцелярию, а самого заявителя брать под стражу, для его собственной безопасности. При этом ложное произнесение «слова и дела» считалось тяжким преступлением. Владыка Сильвестр на допросе заявил, что ни в чем не виновен и потребовал, чтобы его судил Сенат. Его заявление рассматривалось на заседании Кабинета Министров, который постановил лишить его сана (но не монашества) и заключить в крепость в Выборге.
Показательно, что почти также сложилась и судьба владыки Георгия (Дашкова). Находясь в Спасо-Кубенском монастыре, он сказал «слово и дело». Очевидно, и тот, и другой действительно не видели за собой никакой вины. Если владыка Сильвестр для своего оправдания требовал суда Сената, то владыка Георгий – личной встречи с императрицей Анной Иоанновной. В результате владыку Георгия сослали в самый отдаленный край России – в Нерчинск.
Через два года, 31 мая 1735 года, владыка Сильвестр скончался в Выборгской крепости, то есть в тюрьме. Он был похоронен под алтарем собора Рождества Христова города Выборга, позже этот храм был заброшен, а в XIX веке восстановлен как церковь Восьмого Финляндского стрелкового полка. В начале XX века в подвале храма сохранялась плита с надписью: «Н. М. П. Т. монаха Сил..... 173...».
Русский биографический словарь. СПб., – Т. Сабатеев-Смыслов. – СПб.,1904 – С. 443-444.
Чтения в Обществе истории и древностей российских. – М., 1861. – Кн. 3. – С.
В Собрании сочинений святителя Димитрия Ростовского опубликовано письмо святителя архимандриту Троице-Сергиевой лавры Сильвестру, в котором он благодарит за радушный прием во время посещения Лавры, сообщает о посылке отцу Сильвестру Миней (июнь, июль и август) // Собрание сочинений святителя Димитрия Ростовского. – М., 1838. – Т. 1. – С. 503.
Макарий (Миролюбов). История Нижегородской иерархии. – СПб., 1957. – С. 53.
Знаменский П.В. Сильвестр, митрополит Казанский // Православное Обозрение. – СПб., 1878. – № 4, 5, 6.
Слово «иноземческая», очевидно, означает, что пьеса была на латинском языке.
Харлампович К.В. К истории Казанской духовной семинарии в XVIII веке. – С. 141.
Православный собеседник. – Казань, 1858. – Ч. 3. – С. 234.
Малов Е.А. Исторические описания церквей г. Казани. Казань, 1884. – Вып. 1. – С. 20.
10. Когда Волынский уже был секретарем Кабинета Министров при Анне Иоанновне, он лично избил кулаками академика и известного поэта Василия Кирилловича Тредиаковского, этот эпизод часто описывался в литературе.
11. Имеется в виду Успенский монастырь, основанный в 1723 году прямо на развалинах Булгара по распоряжению Петра I, осматривавшего Булгар. Вокруг монастыря вскоре выросло село Успенское-Болгары, ныне часть города Болгара.
12. Чтения в Обществе истории и древностей Российских. – М., 1868. – Кн. 3. – С. 71-94.
13. Карташев А.В. Очерки по истории Русской церкви. – М., 1992. – С. 398.
14. Описание документов и дел, хранящихся в архиве Святейшего Правительствующего Синода. Том. 12 (1732 год) СПб., 1902. Стб. 237-250; Полное собрание постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедания. – СПб., 1855. – Т. 7. – С. 609.
Что же делали во все это время западнорусские иерархи? Какие меры они принимали против новых врагов? Какое противодействие оказывали им? Стали ли внимательнее к своему долгу ввиду угрожавшей опасности? Увы, почти никаких мер против врагов, почти никакого положительного противодействия им, никакой перемены к лучшему мы не замечаем тогда в Литовской митрополии. Все шло по-старому и становилось даже хуже и хуже.
Первый свидетель тому сам тогдашний митрополит Сильвестр Белькевич, или Велькевич. Он был человек богатый, но почти не получивший образования и едва умел читать. Еще при Сигизмунде он служил королевским скарбником и ключником в Вильне и, когда скончался настоятель виленского Троицкого монастыря архимандрит Алексий, выпросил себе у короля этот монастырь в управление, разумеется, чтобы пользоваться его имениями. Продолжая ту же службу виленского скарбника и ключника и при Сигизмунде Августе и называясь настоятелем виленского Троицкого монастыря, пан Стефан Андреевич Велькевич исходатайствовал себе новую грамоту, которою король отдавал ему и Киевскую митрополию по смерти митрополита Макария и обещался не отдавать ее никому другому, а с тем вместе оставлял за Велькевичем до его живота виленский Троицкий монастырь, и это было еще 10 июля 1551 г., следовательно, за пять лет до смерти митрополита Макария{338} . По смерти последнего Велькевич объявлен «нареченным» митрополитом, хотя оставался в светском звании, носил свое мирское имя. Новогродский воевода Иван Горностай 25 марта 1556 г., жертвуя в виленский Пречистенский собор серебряный рукомойник, назначал его для употребления, как сам выражался, «нынешнему митрополиту нареченному Стефану Андреевичу ». А через полгода (30 сентября 1556 г.) этот Стефан Андреевич писался уже: «Милостию Божиею мы, Селивестр , нареченный архиепископ, митрополит Киевский и Галицкий и всея Руси», т. е. успел уже принять монашество с новым именем и, не проходя низших степеней церковного служения, занял прямо митрополитскую кафедру {339} . Чего же можно было ожидать от такого митрополита? Может быть, не совсем справедливо отзываются о нем некоторые латинские писатели{} , будто он был настолько прост и необразован, что едва ли и понимал различие своего исповедания от протестантского и неспособен был отражать коварства иноверцев{340} , но то достоверно, что в его-то особенно епархии, именно в Новогрудском воеводстве, как мы видели, протестанты и произвели наибольшие опустошения среди православных{341} . Передают еще латинские же писатели, будто митрополит Сильвестр вел дружбу с Киевским бискупом Николаем Пацем{342} . Но эта дружба, если она подлинно существовала (а они могли сблизиться еще в то время, когда оба были светскими), не говорит в пользу митрополита. Николай Пац, сын подляшского воеводы Николая, получивший от короля епископскую кафедру за свои гражданские заслуги, хотя был человек образованный, вел жизнь роскошную, любил музыку, потом изменил своей вере, сложил свой сан, женился и сделался протестантом-мирянином {343} . На основании наших домашних документов, правда, немногих, можем заключать, что Сильвестр, если и не отличался книжным образованием, был человек практический. Он умел находить для себя покровителей и заступников при дворе короля, вроде, например, новогродского воеводы Павла Сапеги, который и действительно помогал ему, митрополиту, и обещался помогать до конца жизни. Умел удержать за собою, как мы уже говорили, виленский Троицкий монастырь с его имениями и сделавшись митрополитом, хотя владения митрополитской кафедры были и без того значительны и получали еще новые приращения, например, в 1559 г. от княгини Соломерецкой. Настоятельно требовал от своих наместников и врядников, каков был киевский протопоп Яков Матеребозский, чтобы они собирали и высылали ему дани и доходы с подданных крестьян и куничные пенязи с священников. Не отказывался брать подарки, может быть по укоренившемуся обычаю, за поставление на церковные степени, и киево-михайловский игумен Сильвестр, посылая одного обучавшегося в монастыре дьяка для рукоположения во священника, не стеснялся прямо просить своего первосвятителя, чтобы он взял «за совершение священства малый подарок», так как ставленник был человек бедный. Позволял себе даже явные несправедливости с корыстною целию. В 1561 г. киево-печерский архимандрит Иларион принес королю жалобу, что митрополит Сильвестр причиняет разные обиды печерской братии и, между прочим, самовольно завладел Киево-Николаевским Пустынным монастырем со всеми его имениями и угодьями, тогда как монастырь этот издавна находится под благословенством печерских архимандритов, которые и утверждают для него игуменов. Король своею грамотою (от 24 апреля) приказал митрополиту немедленно возвратить Николаевский монастырь с его имениями и угодьями Киево-Печерской лавре и впредь не вмешиваться в ее дела{344} .
Впрочем, известны некоторые действия и распоряжения митрополита Сильвестра, представляющие его и в более выгодном свете. Архимандрит Супрасльского монастыря Сергий Кимбар писал к митрополиту, что в монастырь иногда приходят черные попы с желанием пожить в нем, но «становенья в попы не нашего», т. е. получившие священство не в Литовской митрополии от кого-либо из владык, а вне ее, и просил, чтобы митрополит благословил таким попам служить в монастыре. Митрополит отвечал (25 сентября 1557 г.), что дает благословение священникам, откуда бы они ни пришли, служить в обители, если только каждый из них представит архимандриту свою ставленую грамоту и грамоту отпускную от своего епископа или архиепископа. Равным образом, прибавил митрополит, если придет в обитель священник, имеющий законную жену, и покажет архимандриту свою ставленую грамоту, то и такой да священствует, а если придет священник, не имеющий жены, то и он, «присягу вчинивши пред отцем архимандритом водлуг науки нашое и тое присяги, як мы отцу архимандриту дали», да литургисует. Присягал вдовый священник, вероятно, в том, что он свободен от греха, за который Виленский Собор 1509 г. запретил вдовым попам священнослужение, и ведет жизнь чистую и целомудренную{345} . В 1558 г. митрополит Сильвестр вознамерился созвать в Вильне Собор на первой неделе Великого поста и о своем намерении написал к королю. Король своими листами оповестил всех епископов, архимандритов и предстоятелей православного духовенства, чтобы они съехались в Вильну на Собор к назначенному митрополитом времени. Но затем, узнав о тяжкой болезни и дряхлости супрасльского архимандрита Сергия Кимбара, сам уведомил (2 февраля 1558 г.) митрополита, что Сергий не может явиться на Собор, а пришлет вместо себя уполномоченного, человека духовного, ученого, богобоязненного, и при этом выразил желание, чтобы на Соборе, который составляется «стараньем» митрополита «ку постановенью веры и закону хрестиянского», все окончилось хорошо, согласно с словом и повелением Божиим. Более об этом Соборе сведений не имеем. Может быть, он был созван именно против протестантов и на нем были обсуждаемы и приняты какие-либо меры для противодействия им, а может быть, имел целию исправление внутренних беспорядков в Западнорусской Церкви; во всяком случае созвание Собора дˆолжно отнести к чести митрополита Сильвестра, так как он своим собственным «старанием» созвал этот Собор, а не по приказанию короля, как было в 1546 г. при митрополите Макарии{346} . Епархиальные свои права митрополит Сильвестр защищал с ревностию. Он пожаловался королю Сигизмунду Августу на слуцкого князя Юрия Юрьевича, что в его имениях настоятели монастырей и все священники не хотят слушаться своего архипастыря, не ездят к нему для духовной науки, не дают ему куниц соборных и объездных и иных доходов, а врядники князя вступаются в духовные справы, чинят разводы, сами творят духовный суд и берут на себя судебные пени, не допуская во всем этом протопопов и врядников митрополита. И король дал грамоту слуцкому князю (8 мая 1558 г.), чтобы он велел в своих имениях всем духовным лицам быть послушными митрополиту, ездить к нему на Собор для духовной науки, платить ему куницы и всякие положенные доходы, запретил своим врядникам вмешиваться в духовные справы и суды и не возбранял врядникам митрополичьим въезжать в его имение для справ и судов духовных. А когда бурмистр и радцы виленские принесли жалобу митрополиту на своеволие виленских священников, михайловского, воскресенского и никольского, отдавших без их ведома свои церковные домы в залог, митрополит отвечал: «Мы в том неповинны пред вами; вы сами избираете попов, а не мы; мы только по вашему желанию благословляем их к той или другой церкви, которую им даете; так сами ж и берегите церковные домы от таких своевольных попов». Впрочем, прибавил, что он уже писал этим священникам выкупить заложенные домы, но без успеха, что не может покарать виновных ничем другим, как только неблагословением, т. е. запрещением священствовать, и одного из них, попа михайловского, уже не благословил. Наконец, о двух остальных попах просил уведомить, если они и после нового напоминания не выкупят заложенных домов. Что касается до «Поучения новопоставленному священнику» за подписью митрополита Киевского и Галицкого Сильвестра, то оно отнюдь не может служить свидетельством его образования и знаний, потому что составлено по готовой форме, по которой писали и выдавали такие же поучения новопоставленным священникам и все архиереи{347} .
В других епархиях видим безобразную раздачу архиерейских кафедр королем и иногда еще более безобразные действия тех, кому кафедры давались. Пинскою и Туровскою епархиею управлял в 1558 г. епископ Макарий, тот самый, который получил ее (1552) от королевы Боны. Эту епархию еще при жизни его вздумал просить себе другой епископ, бывший викарием при митрополите и также называвшийся Макарием. И король по ходатайству всесильного тогда воеводы виленского Радзивилла и с ним новогродского воеводы Ивана Горностая выдал просителю свою грамоту (22 апреля 1558 г.), которою предоставлял ему занять кафедру Пинской епархии по смерти еще управлявшего ею владыки Макария. Точно так же еще при жизни Полоцкого архиепископа Германа Хрептовича король, как сам говорит, обращая благосклонное внимание на верную службу полоцкого боярина Глеба Ивановича Корсака и по ходатайству за него полоцкого воеводы Станислава Довойны и полоцких бояр, пожаловал Корсаку грамоту (24 марта 1559 г.) на Полоцкое владычество по смерти архиепископа Германа и вместе на монастырь святого Михаила в Городку, находившийся в подаванье королевском. Надобно полагать, что Герман после этого скончался скоро, потому что 29 марта 1559 г. воевода Довойна по приказанию короля писал митрополиту Сильвестру, чтобы он поспешил назначить время для съезда к нему ближайших архиереев и вместе с ними рукоположил в Полоцкого архиепископа Глеба Корсака, который принял при этом монашество с именем Герасима{} . Но, верно, и Герасим скоро скончался или был лишен кафедры, потому что к 22 октября 1562 г. успел скончаться и преемник его, пан Григорий Маркович Волович, которому король по своей ласке дал было владычество Полоцкое и Витебское до его живота. Так сказано в грамоте самого короля, которою он в означенное время (т. е. 22 октября 1562 г.) предоставлял Полоцкую кафедру по просьбе воеводы, бояр и всех жителей земли Полоцкой иноку Арсению Шишке. Недолго пришлось и Арсению владычествовать в Полоцке: не прошло и четырех месяцев, как Полоцк был взят (15 февраля 1563 г.) царем Иваном Васильевичем и «нареченный владыка» Полоцкий Арсений отведен в плен и сослан в Спасо-Каменный монастырь {348} . В епархии Владимирской на Волыни было еще хуже{} . Король пожаловал ее по смерти епископа Иосифа в 1565 г. почти разом двум лицам: шляхтичу Ивану Борзобогатому-Красенскому, который, впрочем, имел королевскую грамоту на нее еще с 1563 г. и носил имя «нареченного» владыки Владимирского и Брестского {} , и Холмскому епископу Феодосию Лозовскому. Первый поспешил прибыть с королевским листом во Владимир и, будучи «увязан» и введен королевским чиновником в управление епархиею и во владение архиерейских домов, оставил здесь заведовать всем своего сына Василия, королевского секретаря, а сам уехал к королю. В это время (3 сентября 1565 г.) явился к Василию королевский дворянин Петр Семенович и, показывая ему новый «увяжчий» королевский лист, спросил Василия: согласен ли он уступить Владимирское владычество Холмскому епископу Феодосию? Василий отвечал, что без воли отца он ничего не может сделать, что лист должен быть предъявлен отцу, который находится в Гродне при короле. Через полторы недели приехал во Владимир сам владыка Холмский Феодосий, имея при себе отряд из двухсот конных и трехсот пеших вооруженных людей, и вновь послал того же королевского дворянина с увяжчим листом спросить пана Василия: согласен ли он по доброй воле уступить владычество Владимирское. Когда Василий повторил свой прежний ответ, то на другой день (14 сентября) Феодосий, увеличив свой отряд до двух с половиною тысяч вооруженных людей и расставив по разным местам девять пушек, приказал стрелять из них по епископскому замку и соборной церкви, шесть раз посылал свое войско на штурм замка и велел подложить под стены его огонь. Это продолжалось целый день; немало людей было убито, многие здания и соборная церковь были повреждены выстрелами. Пан Василий принужден был ночью бежать из замка, и торжествующий Феодосий вступил в управление и архиерейским домом, и всею Владимирскою епархиею. Когда по жалобе Ивана Борзобогатого король послал своего дворянина Ивана Богухвала звать Феодосия на суд и Богухвал (12 октября) явился с королевскою грамотою к епископу в соборной церкви вдруг по окончании заутрени, сопровождаемый несколькими слугами Борзобогатого, то Феодосий, еще не принимая грамоты, бросился с своим посохом на одного из этих слуг и сильно ударил его, а потом велел своим слугам бить прочих слуг Борзобогатого, топтать их ногами и выгнать из церкви и сказал: «Если бы сам Борзобогатый был здесь, я велел бы и его изрубить в куски и бросить псам». Прочитав затем королевскую грамоту, отвечал Богухвалу: «На суд не поеду, мне незачем ехать, а ты берегись, как бы и тебе не приключилось чего дивного, ведь грамота подложная, на ней нет подписи короля»{349} . И Феодосий остался на Владимирской кафедре и украшал ее собою еще много лет, так что нам еще не раз придется встретиться с его не менее достохвальными деяниями. Луцкая епархия была едва ли счастливее Владимирской. После епископа Никифора (упоминается в 1564 г.) король отдал ее какому-то Марку Жаровницкому, который под именем нареченного епископа Луцкого и Острожского и управлял ею, оставаясь в светском звании. Как управлял, можно отчасти догадываться из следующего: урядник его, пан Немецкий, приехал в 1566 г. в Красносельский монастырь и, увидев вышедшего к нему навстречу нареченного игумена монастыря Богдана Шашку, закричал: «Зачем ты, пес, служишь вечерню, когда владыка не благословил тебя служить?» - ударил игумена в лицо, избил его жестоко и, вынув саблю, хотел даже умертвить; к счастию, игумен вырвался и убежал. После Марка Жаровницкого король отдал эту епархию в 1567 г. пану Ивану Борзобогатому{} , не успевшему возвратить себе Владимирской. Новый владыка так же правил Луцкою епархиею около трех лет, оставаясь светским, прежде нежели принужден был принять духовный сан, и, как увидим, не стеснялся творить такие вещи, что разве немногим уступал своему бывшему сопернику Лозовскому{350} . В Львовской, или Галицкой, епархии продолжал владычествовать уже известный нам Арсений Балабан, который, едва сделавшись викарием митрополита, захотел насильно овладеть двумя местными монастырями, вел с ними постоянную тяжбу и начал было тяжбу с самим своим первосвятителем Макарием. Этот Балабан, имея у себя несколько сыновей, сильно желал, чтобы один из них был его преемником по кафедре. Для осуществления своего желания он в 1566 г., выражая намерение будто бы оставить ее, выпросил у Сигизмунда Августа грамоту на Львовскую епархию сыну своему Григорию. Григорий тотчас и вступил в управление ею, не принимая духовного сана, и управлял под руководством отца более трех лет, до самой его кончины{351} .
Раздавая по своему усмотрению архиерейские кафедры, король продолжал раздавать точно так же и православные монастыри. В 1562 г. он пожаловал своему дворянину Боркулабу Корсаку в пожизненное владение полоцкий Предтеченский монастырь, находившийся в королевском подаванье, со всеми имениями и доходами и с правом держать в своей власти «попов, черниц и чернцов», которые издавна были подчинены настоятелю того монастыря (значит, монастырь был мужеско-женский), и иметь в нем от себя духовную особу, человека ученого, который умел бы вести в монастыре духовную справу по греческому закону. Другой монастырь своего подаванья, виленский Троицкий, находившийся под владением митрополита Сильвестра Белькевича до его живота, король отдал было потом двум разным лицам: сперва пану Федору Яцкевичу Белькевичу, может быть родственнику митрополита Сильвестра, а вскоре по ходатайству виленского воеводы Радзивилла Черного - воложинскому попу Василию Мартиновичу. Происшедшие отсюда недоразумения заставили Радзивилла потребовать к себе королевские грамоты, данные обоим этим лицам, и когда он убедился, что пану Белькевичу грамота дана прежде, то и приказал (около 1567 г.) ввести его во владение Троицким монастырем с его фольварками; король же своею грамотою объявил тогда монахам монастыря, чтобы они принимали Белькевича за архимандрита. Киевский Флоровский монастырь не находился в непосредственном подаванье короля. Этот монастырь со всем, что он имел у себя «издавна», воевода киевский князь Константин Константинович Острожский отдал своею властию киевскому протопопу Якову Гулькевичу в пожизненное владение, а митрополит Сильвестр благословил его и совершать службу в том монастыре. Не довольствуясь этим, Гулькевич просил короля, чтобы он утвердил за ним Флоровский монастырь не только в пожизненное, но и в потомственное владение. И король дал протопопу подтвердительную грамоту (17 мая 1566 г.), что монастырь тот имеют держать в своей власти и совершать в нем службы он сам, его дети и потомки, какие будут годны быть священниками{352} .
Все такого рода действия король Сигизмунд Август позволял себе, может быть, и без намерения вредить православной Церкви, хотя они действительно были ей вредны, но единственно по укоренившемуся обычаю. Этот король был чужд латинского фанатизма и отличался веротерпимостию. Покровительствуя самим протестантам, он не отказывал в своем покровительстве и православным{} . Дозволял им строить или возобновлять церкви: так, в 1560 г. разрешил вновь соорудить в Вильне две церкви, за три года пред тем сгоревшие, Рождественскую и Пятницкую, с переименованием последней в Богоявленскую. Делал пособия православным церквам и монастырям: например, церкви Пречистой Богородицы в Гродне или, точнее, существовавшему при ней госпиталю назначил ежегодное пособие в десять коп грошей из своих собственных королевских имений; Пересопницкому монастырю пожаловал имение Чемерин, которое в 1564 г. дозволил променять на имение Дядковичи; а Киево-Николаевскому Пустынному подтвердил (1566) право на владение островом Трухоновым с дворцом на нем и езом на Чарторыи. Охранял и защищал имущественные и судебные права православного духовенства: в 1558 г. по жалобе священников и всех крилошан города Мстиславля на местного старосту приказал ему выдавать по-прежнему тамошним монастырям и церквам денежную и медовую дань, завещанную им князем Михаилом Ивановичем Мстиславским; в 1563 г. по жалобе Пинского и Туровского владыки Макария на князя Богдана Соломерецкого, незаконно присвоившего себе в своем имении Рычеве населенную землю туровской соборной Успенской церкви, приказал ему возвратить эту землю церкви и Туровскому владыке{} ; в 1567 г. по жалобе киево-печерского архимандрита, что и его самого, и его чернецов иногда требуют на суд киевского воеводы, каштеляна и писаря украинских замков, объявил и подтвердил всем, что Печерский монастырь находится в подаванье и в обороне самого короля и что потому архимандрита и чернецов печерских не должны судить ни воевода, ни другие светские власти, но архимандрита может судить только сам король, а чернецов - только архимандрит{353} .
Подобные благодеяния, впрочем, оказывали православному духовенству в Литве и прежние короли. Сигизмунд Август решился наконец сделать для православных то, на что не решались его предместники: в 1563 г. он отменил или, как сам выражается, разъяснил на виленском сейме известный Городельский закон короля Ягайлы и великого князя Витовта, устранявший православных от занятия государственных и общественных должностей. Грамота, данная по этому случаю, заслуживает полного нашего внимания. В ней король говорит: когда мы созвали на генеральный сейм в Вильне наших панов рад, духовных и светских, и других урядников великого княжества Литовского и дозволили по их просьбе внести в новонаписанный Статут их земские привилегии, то все члены сейма, принося нам за это благодарность, доложили, что некоторые артикулы в тех земских привилегиях требуют «ширшего объяснения», и указали на две статьи Городельского постановления. По одной из них, привилегиями и преимуществами, данными дворянству в Литовском государстве, могут пользоваться только те паны, которые держатся римской веры и получили польские шляхетские гербы, а по другой - на достоинства и должности, каковы: воеводство, каштелянство и другие, даваемые на всю жизнь, могут быть избираемы только последователи Римского Костела. Указав на обе эти статьи Городельского постановления, которое подтверждено было потом и нашим дедом Казимиром, нашим дядею Александром, нашим отцом Сигизмундом и нами самими, члены сейма единогласно просили нас дать тем статьям достаточное разъяснение. И мы с панами радами нашими, принимая во внимание, что шляхетские роды вполне заслужили своею службою те привилегии, какие дарованы им Городельским постановлением, что не только последователи Римской Церкви, но и Греческой, занимая при наших предках и при нас должности радов (сенаторов) и всякие другие должности, всегда показывали на разных службах свою верность и усердие и что Городельское постановление, направленное к некоторому унижению лиц, содержащих греческую веру и не получивших гербов, составлено так потому, что на городельском сейме были не все, и особенно не были станы русских земель, определяем: отныне всеми привилегиями, дарованными литовскому дворянству, должны пользоваться не только паны и шляхта римской веры, имеющие польские гербы, но равно и все дворяне как литовского, так и русского народа, лишь бы они были веры христианской, а также отныне на всякие достоинства и должности, даже до сенаторской, имеют быть избираемы не одни последователи Римского Костела, но и все вообще дворяне христианской веры, литовцы и русские, каждый по своим заслугам и способностям, и ни один дворянин христианской веры не может быть устраняем от этих привилегий{354} . Таким образом, сам король Сигизмунд Август засвидетельствовал для нас здесь три вещи: а) что Городельское постановление, столько враждебное русским, или православным, было подтверждаемо его дедом, дядею, отцом и им самим; б) что русские, несмотря на Городельское постановление, занимали при всех этих королях всякие, и самые высшие, должности и в) что на городельском сейме, издавшем такое постановление, вовсе не присутствовали представители русских земель, почему, прибавим от себя, не без основания русские считали для себя это постановление необязательным. Обращаясь к определению, или объяснению, Городельского постановления, состоявшемуся теперь на виленском сейме, мы должны сознаться, что оно имело в виду не одних православных, но вообще христиан-некатоликов, следовательно, и протестантов всех сект, существовавших тогда в пределах литовских, и здесь-то надобно искать причину, почему оно состоялось и могло состояться. Прежде на генеральных сеймах в королевской раде преобладающее большинство всегда составляли латиняне, и при таком преобладании нельзя было и думать, чтобы какой-либо сейм согласился отменить или изменить постановление, дававшее столько преимуществ последователям римской веры пред православными. Теперь преобладающее значение в королевской раде имели уже не латиняне, а протестанты, которые очень хорошо понимали, что Городельское постановление, предоставлявшее разные права, в том числе и право занимать высшие государственные должности одним латинянам, лишало этих прав не только православных, но и протестантов, и вот они воспользовались на виленском сейме своею силою в соединении с православными, чтобы изменить это постановление в пользу вообще христиан-некатоликов. На сейме в составе королевской рады находились тогда, судя по подписям под королевскою грамотою, оба могущественных Радзивилла - воевода виленский и воевода троцкий, гетман литовский, Евстафий Волович - подскарбий великого княжества Литовского, Ян Ходкевич - стольник того же княжества и другие, а со стороны православных - воевода киевский князь Константин Константинович Острожский, воевода новогродский Павел Павлович Сапега, гетман дворный Григорий Ходкевич, брат его староста бельский Юрий Ходкевич и другие, хотя были также и латинские бискупы: Виленский - Валериан, Луцкий - Януш Андрушевич и Киевский - Николай Пац. Поэтому на королевскую грамоту, данную на настоящем виленском сейме, следует смотреть не как на свидетельство благоволения короля Сигизмунда Августа собственно к православным, но как на акт его веротерпимости по отношению ко всем исповеданиям христианским - акт, которым желал король уравнять по гражданским правам всех дворян великого княжества Литовского, какого бы исповедания христианского они ни держались: римского, православного или протестантского. Следует присовокупить, что это же самое постановление виленского сейма Сигизмунд Август подтвердил с некоторыми новыми разъяснениями и на гродненском сейме 1 июля 1568 г. {} , объявив, что впредь оно не должно нуждаться в новых подтверждениях, а должно сохранять свою силу навсегда{355} .
Хотя многих из православных панов увлекло тогда протестантство, но все же еще оставались между ними и приверженные к вере отцов, и усердные к православным храмам и обителям. Князь Януш Козмич Жеславский вместе с материю своею княгинею Анастасиею Гольшанскою, исполняя волю покойного родителя, подарил (12 июня 1556 г.) своему «дворецкому» монастырю во имя Пресвятой Троицы три села со всеми землями и угодьями, данями и доходами, монастырь этот упоминается теперь в первый раз. Князь Константин (Василий) Константинович Острожский, воевода киевский, дал (12 января 1560 г.) Киево-Михайловскому Златоверхому монастырю по просьбе игумена и братии островок Обрубный на верхнем конце Чарторыя, два озера, Петриково и Плоское, и сеножати, которыми монастырь будто бы владел и прежде. Князь Иван Федорович Чарторыйский, справца воеводства Киевского, вместе с наместником киевского воеводы Федором Тишею отдали земельные владения находившегося тогда в запустении Кирилловского монастыря пяти попам замковой Николаевской церкви в Киеве, и король утвердил (23 июня 1565 г.) это даяние. В Слуцке упоминаются два новых монастыря, прежде неизвестные: монастырь святого пророка
Илии (1556) и монастырь Николаевский Мороцкий (1558), одолженные своим существованием, вероятно, благочестию слуцких православных князей или граждан{356} . Здесь же кстати упомянем и об усердии молдавского православного господаря Александра, с каким он заботился о сооружении и содержании Успенского храма в городе Львове, принадлежавшего львовскому братству. Храм этот уже давно дал трещины и угрожал падением. Братство само не в состоянии было воздвигнуть его вновь. Окружная грамота митрополита Макария (1547), приглашавшая к пожертвованиям на возобновление этого храма, принесла, верно, мало пользы. Тогда братство обратилось за помощию к молдавскому господарю Александру, который и принял братскую церковь под свое покровительство. Он написал (1558) к королю Сигизмунду Августу и ходатайствовал, чтобы львовские радцы или магистрат уступили православным братчикам за деньги некоторые материалы на сооружение церкви. Потом в продолжение нескольких лет (1558–1566) вел переписку с самими членами братства, неоднократно присылал им деньги на строение храма, приготовил для него сосуды, образа, царские врата, занавесы, ризницу и всю церковную утварь, купил колокола, покрыл его медью, позолотил на нем кресты, доставлял ему воск для свечей и пр.{357}
Но тогда как одни более или менее благодетельствовали православным монастырям, другие, называвшиеся еще их патронами, нередко доводили монастыри до совершенного разорения. Например, некто пан Семен Волович, может быть из числа тех Воловичей, которые приняли тогда протестантство, получив от короля (1560) гродненский Коложский монастырь в свое управление, с самого начала повел дело так, что из монастыря разбежались все монахи. Остался было один, которого за его зазорную жизнь вынужден был прогнать сам Волович, наняв для совершения богослужения в монастыре белого священника за небольшую плату. А все доходы монастыря обращал исключительно в свою пользу, всем его имуществом и владениями распоряжался как своею собственностию, и это продолжалось восемь лет, пока король не отдал Коложского монастыря другому такому же пану{358} .
Кончина митрополита Сильвестра случилась, вероятно, в последнюю четверть 1567 г., потому что в это время виленский Троицкий монастырь, который пожалован был королем митрополиту Сильвестру до его живота, король пожаловал уже другому лицу, пану Федору Яцкевичу Белькевичу. Но на преемство митрополиту Сильвестру еще в 1565 г. испрошена была грамота у короля Сигизмунда Августа одним епископом. Это был не кто другой, как владыка Холмский Феодосий Лозовский, который в том же году с такою храбростию отвоевал себе епархию Владимирскую у пана Ивана Борзобогатого-Красенского. Несмотря, однако ж, на королевскую грамоту, так заблаговременно испрошенную, храброму епископу не суждено было сделаться митрополитом, может быть, вследствие этой самой слишком неумеренной храбрости{359} .
Это был богатый королевский "скарбник и ключник" в самой Вильне, по-нашему чиновник государственного казначейства, лично богатый человек, но не только богословски, но и в общем смысле едва грамотный. Он выпросил себе y короля Виленский Троицкий монастырь в управление с титулом "настоятеля," но с прибавкой: "пан Стефан Андреевич Белькевич." И вслед затем, еще при жизни митр. Макария, исхлопотал себе в 1551 г. новый акт на получение места Киевского митрополита и все время не принимал ни монашества, ни священного сана. Когда в 1556 г. митр. Макарий скончался, бывший скарбник официально объявлен "нареченным митрополитом, Стефаном Андреевичем." Лишь через полгода после этого он принял монашество и сразу, не проходя низших ступеней, быстро доведен был до посвящения в митрополиты. Такой человек в момент протестантского пожара всей Польши и Литвы воплощал собой неспособность и бессилие - понять все происходящее. Но, судя по тому, что он лично дружил с отступником от латинства, Киевским бискупом Николаем Пацем, можно думать, что он был не особенным ревнителем веры. Хотя y русских православных могло быть и злорадное сочувствие протестантизму, как врагу, смиряющему гордыню латинства.
Не будучи совсем богословом, Сильвестр был одержим интересами хозяйственными. Он брал подарки за поставления клириков. На него жаловались королю даже монахи Киево-Печерского монастыря за то, что митрополит присвоил себе лично монастырские земли.
Характерны для времени этого недуховного митрополита эпизоды грубой борьбы за власть и материальные интересы современных русских православных епископов, столь далеких от понимания и забот ο православии, ο грозящих последнему и реформационных и латинских опасностей. Эпизоды эти походят как бы на измышленную кем-то сатиру и карикатуру. Но это реальные плоды развращающего права "подавания духовных хлебов - juris dоnandi." Вот примеры.
Другой инцидент. Луцкую епископию, по смерти епископа Никифора в 1564 г., король отдал опять светскому человеку, Марку Жаровницкому. Урядник ("врадник") пан Немецкий приехал в 1566 г. в Красносельский монастырь. B монастыре шла обычная жизнь. Игумен Богдан отслужил вечерню, вышел навстречу посланцу светского "владыки," и тот заорал на игумена: "зачем ты, пес, служишь вечерню, когда "владыка" не благословлял тебя служить?" Затем без разговоров пан Немецкий начал заушать игумена, который едва вырвался из его рук и без оглядки убежал. Но оказалось, что псевдо-владыка Марк Жаровницкий сам откупился от Луцкой кафедры, и королевская власть в 1567 г. отдала Луцкую кафедру в свое время обиженному, пану Ивану Борзобогатому-Красненскому. A он три года правил Луцкой епископией, оставаясь светским человеком, и только после этого "вынужден" был принять сан, чтобы не лишиться этого "хлеба духовного."
Митр. Сильвестр Белькевич скончался в 1567 г. На его место еще с 1565 г. испросил y короля себе документ "храбрый" Владимирский епископ Феодосий Лозовский. Но... не был избран, и в митрополиты прошел и поставлен в 1568 г. епископ Пинский и Туровский Иона III Протасевич.
Конец работы -
Эта тема принадлежит разделу:
Очерки по истории русской церкви
На сайте сайт читайте: "очерки по истории русской церкви"
Если Вам нужно дополнительный материал на эту тему, или Вы не нашли то, что искали, рекомендуем воспользоваться поиском по нашей базе работ:
Что будем делать с полученным материалом:
Если этот материал оказался полезным ля Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:
Твитнуть |
Все темы данного раздела:
Был ли апостол Андрей Первозванный на Руси?
Русь, как целая государственная народность, крещена св. кн. Владимиром. Но это событие имело свои корни в веках предшествующих. Поэтому обратимся в глубь веков, чтобы проследить на
Начало исторической жизни русского народа
Густой мрак скрывает от нас начало исторической жизни русского народа и вместе с тем начало его знакомства с христианской религией. Β раскрытии этого темного вопроса нам необходимо за точку от
Древнейшие свидетельства о знакомстве руссов с христианством
Древнейшие свидетельства ο знакомстве руссов с византийским христианством и даже ο принятии крещения, как неожиданных результатах их военных экскурсий, сохранились в житиях двух греческих
Первое крещение Киевских руссов
К сожалению наш летописец прямо ο нем не говорит. Под 852 г. он записывает: "В лето 6360, индикта (?), 15-ый день наченшу Михаилу царствовати, нача ся прозывати Руская зе
Олег (882-912 г.)
Пришедший из Новгорода и убивший Аскольда и Дира Олег был активным врагом проникшего в Русь и даже организованного в епископию греческого христианства. Христианство ушло "в подполье" в фо
Игорь (912-942 г.)
От времени княжения Игоря наша летопись сохранила нам текст договора киевского князя с греками, датированный 944 г. Договор дает нам картину за 30 лет очень повысившегося уровня грамотности и проце
Княгиня Ольга (945-969 гг.)
Так как Игорь имел уже наследника в лице сына-младенца Святослава (род. в 942 г.), то мать последнего, Ольга, узаконена была в положении правительницы до совершеннолетия наследника. По всем признак
Святослав (945-972 г.)
Официально язычествующий Святослав, если бы даже и хотел, политически не мог быть гонителем христианства. С 964 г. он до своей смерти (972 г.), отсутствовал из Киева, строя на территории Дунайской
Князь Владимир. Его обращение и крещение
Настал критический момент, когда языческие силы антихристианской реакции решили смести со своего пути грозный призрак принятия греческой веры и морального подчинения грекам, a не наоборот, как пони
Внерусские, греческие и арабские свидетельства
Довольно длинный ряд свидетельств подтверждает и уточняет хронологические данные наших высокодостоверных писателей XI в. вопреки запутавшей ясный ход событий тенденциозной, вставленной в летопись,
Крещение Киевлян
Итак, внешне яркий и для непосвященной в политику толпы почти ошеломляющий факт, что Киевская армия, отправленная в поход на завоевание Корсуня y греков, вдруг каким то парадоксальным образом сама,
Преображение самого князя Владимира
За 25 лет своего христианского правления Владимир нашел в себе энергию не только выполнить план внешней христианизации Руси, но, что всего удивительнее, он сделал попытку реально, деятельно, можно
Западный миф о крещении Руси
Униатские историки русской церкви, на основании своих западных житийных материалов, строят концепции создания русского христианства силами западных миссионеров.
Таково, например, сообщение
Сношения Римских пап с кн. Владимиром
Β Никоновской летописи находим под 979 г. заметку: "того же лета придоша послы к Ярополку из Рима от папы." Это было до убийства Ярополка завоевателем Киева Владимиром в том же 979 г
Кто был первым русским митрополитом?
Начальная Киевская летопись (и в Лаврентьевском и Ипатском изводе) ничего не говорит ο начале русской иерархии и русской митрополии. Это странное умолчание ο столь важных фактах находит с
Деление на периоды
У прежних историков, как мы видели, уже выработался тип периодизации материалов Истории Русской Церкви, который можно считать практически оправданным в порядке научно-литературного
Распространение христианства
Фактом крещения киевлян вся Русь объявлялась в принципе христианской, но нужно было еще осуществить принцип на самом деле. Русской церкви предстоял еще не короткий период внешнего
Церковное управление в киевский период
Приступая к истории возникновения основных форм и начал управления русской церкви, уместно вкратце вспомнить некоторые общие положения из области канонического права и его истории.
Епархии и епископы
История правовых установлений есть синтез двух слагаемых: заранее данного зерна организующей идеи, принципа, схемы, и условий той среды, в которую это зерно насаждается. Греко-восточная церковь дал
Органы епархиального управления
Cвою власть над обширными епархиями епископы осуществляли не без вспомогательных органов управления. Β летописях и других памятниках до-монгольского периода встречается довольно много упоминан
Церковные законы
Русская церковь, по самому своему началу становясь филиальной частью православно-восточной церкви и, устраиваясь по образу и подобию последней, вместе с тем естественно и неизбежно перенимала от не
Средства содержания высшей иерархии
Княжеские узаконения по церковным делам имели еще то важное значение для русской церкви, что полагали начало материальному обеспечению иерархии. На Руси христианство введено было государственной вл
Приходское духовенство
Β первоначальной истории этого слоя церковной иерархии y нас на Руси наблюдается резкий переход от одной крайности к другой. Β то время как для Владимира Святого - создать постоянный конт
Взаимоотношения властей, церковной и государственной
Христианская церковь принесла на Русь новую идею: ο религиозном учреждении, совершенно отдельном от государства, между тем как до этого здесь царило патриархальное сознание неразделимости всег
Монашество в до-монгольское время
Начало русского монашества представляет как бы некоторую загадку. Β то время как летописец только под 1037 г. в первый раз упоминает ο появлении y нас монастырей, именно
А) Βера
Церковь догматически, как царство Божие, как истинная жизнь в Боге, есть самоцель. Но церковь земная, воинствующая, историческая, кенотическая ставит себя в ряд других человеческих учреждений с их
B) Нравственность (личная и общественная)
Русская церковь начала свою нравственно воспитательную миссию среди народа с первобытной языческой религией, нисколько не проникнутой началами нравственными. Β отличие от религий, сложившихся
Воспитание власти государственной
Прежде всего церковь принесла, неведомую русским язычникам, идею богоустановленной власти. Прочнее этого фундамента для опоры авторитета власти трудно представить что-нибудь другое
Насаждение просвещения
Крупнейшим фактом, сопровождавшим устроение на Руси официальной церкви, было введение просвещения. Просвещение - не случайный результат влияния церкви; оно неизбежный ее спутник, хотя этим еще не п
Разобщение с западом
Русские по началу своей истории были народом вполне европейским, ничем роковым образом неотделенным от своих западных собратьев. Напротив, они находились в постоянных и самых деяте
А. От нашествия монголов до отпадения юго-западной митрополии
Подлежащий нашему изучению период начинается катастрофой монгольского нашествия. Внешняя участь русской церкви попадает в руки иноверных и диких азиатских властителей. По обычному
Развитие ее отношений к греческой церкви, с одной стороны, и к русской государственной власти, с другой (в. в. ХIII - XVI)
Жизнь русской митрополии данного периода очень богата переменами и событиями, стоявшими в связи как с внутренним ростом русской церкви, так, главным образом, с несколькими крупными
М. Кирилл (1249-1281 гг.)
Для начала нашего периода довольно характерно то обстоятельство, что во главе русской церкви, спустя сто лет после печальной истории поставления на митрополию Климента Смолятича, снова появляется м
Mаксим (1287 - 1305 гг.)
Русские, вероятно, еще при жизни митр. Кирилла были предупреждены ο том, чтобы не мечтать далее ο своем собственном кандидате на митрополию. Прибыв в Киев в 1285 г., митр. Максим немедлен
Петр (1308-1326 гг.)
Великий князьВладимирский, в виду такого благоволения Царьграда к южным князьям, естественно желал снова восстановить единство разделенной митрополии и, по крайней мере, не хотел себя лишить допуще
Фегност (1328-1353 гг.)
Но счастье и на этот раз благоприятствовало Москве. Β том же 1328 г. московский князь успел сделаться великим князем*) и таким образом получил законное право на официальное сближени
Алексий (1353-1378 гг.)
Св. Алексий был вполне достойным кандидатом на пост митрополита русского. Он был сын черниговского боярина Феодора Бяконта, который переселился на службу к московскому князю Даниилу Александровичу
Борьба за единство Русской Митрополии
Годы жизни и деятельности митрополита Алексия ознаменовались энергичными попытками разделений русской митрополии, следить за которыми мы оставили еще со времени митр. Петра. Мы уже сказали выше, чт
Михаил по прозванию (фамилии) Митяй
За его необыкновенные внешние и внутренние дарования, великий князь перевел его из Коломны в Москву, определил своим духовником и печатником, т.е. самым близким секретарем и советником по делам гос
Митрополит Киприан (1390 - 1406 гг.)
Поставленный митрополитом русским в 1375 г., т.е. уже 15 лет тому назад, митр. Киприан провел почти все это время вне Москвы. Но ему суждено было прослужить еще 16 лет (до 1406 г.) уже в прочном по
Митрополит Фотий (1408-1431 гг.)
Он был грек, присланный к нам из КПля. Такое назначение на первый взгляд может показаться несколько неожиданным. Весь предшествующий ход событий клонился, по-видимому, к тому, чтобы окончательно за
Герасим (1433-1435 гг.)
B следующем году Герасим возвратился из КПля митрополитом. Спорный вопрос: был ли Герасим поставлен митрополитом всей России или только Литовским? Новгородские летописи и житие новгородского архиеп
Исидор (1436-1441 гг.)
B конце 1435 г. было уже предрешено созвание так интересовавшего греков Феррарского собора для соединения церквей. Греки начинали готовиться к этому собору и не могли в виду этого оставить праздной
Церковное самоуправление Москвы по изгнании м. Исидора
После низвержения митр. Исидора, пред русскими вставал очень трудный вопрос ο способе замещения своей митрополичьей кафедры - трудный особенно с той точки зрения, с какой они на него смотрели.
Митрополит Иона (1448-1461 гг.)
Будучи в положении естественного помощника великого князя московского, митрополит Иона имел многократные поводы послужить своим иерархическим авторитетом интересам его власти и возвышению Москвы. Т
Феодосий (1461 - 1464 гг.)
Он и был посвящен в митрополиты собором русских епископов в 40-й день после кончины св. Ионы (+ l461 г.).
Как мы уже говорили, на дерзновенно самостоятельное поставление московских митропо
Митрополит Феодосий (1461 - 1464 гг.)
Митрополит Феодосий занимал свою кафедру очень непродолжительное время с (1461 по 1464 г.). Одержимый благой ревностью по исправлению нравов низшего духовенства, он возбудил против себя крайнее нег
Филипп (I) (1464 - 1473 гг.)
При митр. Филиппе сепаратистские попытки новгородцев в церковной и политической сферах обнаружились с особенной силой. Β 1470 году литовский митрополит Григорий, убедившись из десятилетней пра
Геронтий (1473 - 1489 гг.)
Он был поставлен в митрополиты в Петров день 1473 г. из епископов коломенских. K весне следующего года стены и своды собора были уже готовы; принялись заканчивать главный купол, как вдруг 20 мая вс
Зосима (1490 - 1494 гг.)
Он бал тайным последователем ереси жидовствующих. По иронии судьбы он должен был, тотчас же по своем вступлении на митрополичий престол, произнести соборное осуждение на своих единомышленников-ерет
Симон (1495- 1511 гг.)
Со времени митрополита Симона и при его ближайших преемниках, на судьбах русских митрополитов и вообще высшего церковного управления со всей определенностью отразилось влияние вновь слагавшихся чре
Живейший вопрос для Московского богословия
Оценка личности, деятельности и идейного творчества преп. Иосифа имела своеобразную судьбу в русской историографии и, в частности, у историков русской церкви, включая и остро критического Е. Е. Гол
Преподобный Нил Сорский (1433 - 1508 гг.)
Нельзя достаточно точно оценить богословскую и церковно-практическую идеологию пр. Иосифа Волоцкого, не сопоставив ее с контрастирующей с ней, даже полемизирующей идеологией его старшего современни
Историософский вывод
Тихая бесшумная победа иосифлянства очень показательна. Показательно и тихое, пассивное отступление нестяжательства. Общий ход землевладельческого хозяйства всех творческих сил страны втянул, включ
Варлаам (1511 - 1521 гг.)
Властолюбивый князь Василий III избирал митрополитов - настоящего Варлаама и его преемника Даниила - по-видимому, даже без соборного участия, по своему собственному усмотрению. По крайней мере косв
Даниил (1521- 1539 гг.)
Даниил происходил из простого сословия и возвысился до положения игумена благодаря своим способностям и строгой монашеской жизни. Он был преемником по игуменству самого препод. Иосифа, который утве
Иоасаф (1539 - 1542 гг.)
Формально действовал собор архиереев. Так всегда бывало и в Византии при политической смене патриархов. Шесть епископов, нужных для процедуры избрания нового митрополита, видимо уже заранее были вы
Макарий (1542 - 1563 гг.)
Митр. Макарий знаменит тем, что в период времени его архипастырства в русской церковно-исторической жизни, отчасти по его инициативе, отчасти под его влиянием, совершились события, которым мы не ви
Стоглавый Собор
Когда была приведена в известность вся сокровищница святыни и учения, украшавших русскую церковь, когда эта последняя предстала пред глазами митрополита Макария во всеоружии своих духовных доблесте
Афанасий (1564 - 1566 г.)
Ближайшим преемникам митрополита Макария пришлось занимать московскую кафедру в тяжелое время окончательного утверждения Грозным царем своего полного абсолютизма, причем всякая сила, стоявшая на пу
Св. Филипп (1566 - 1568 гг.)
Филипп также происходил из боярского рода Колычевых. Отец его был ближним боярином при великом князе Василии Ивановиче и заседал в боярской думе, и сам Филипп (Феодор) молодость провел при Дворе. B
Кирилл IV (1568 - 1572 гг.)
При нем ужасы опричнины достигли страшных размеров почти междоусобной войны: разорялись иопустошались по подозрению в измене целые города. Особенно пострадал в 1570 году Новгород, где подвергся спе
Дионисий (1581 - 1587 гг.)
Это был человек с дарованиями и характером. При нем скончался царь Иван (18 марта 1581 г.) и венчался на царство Феодор Иванович. Финансовые нужды государства были таковы, что и этот митрополит дол
Стяжательство и нестяжательность
Вопрос об идеальных монастырских уставах унаследован был русской церковью и от церкви греческой, а в ХIV веке еще ближе воспринят был от церкви болгарской, где в конце XIV века, пе
Публицистика князя-инока Вассина
Ни Паисий (Ярославов), ни Нил (Майков) Сорский не были общественными борцами, ни темпераментными публицистами. Но в восполнение их отшельнической пассивности явилась на сцену активная, властная фиг
Максим Грек
Нежданное оживление в этот большой для Руси богословский вопрос внесло появление в Москве выдающегося представителя современного греческого просвещения в лице Максима Грека. Здесь приглушенное казн
Предтечи стригольников
Еще в предшествующем периоде, по свидетельству невысоко-авторитетного источника, а именно - Никоновской летописи, мелькают перед нами, как редкие блуждающие огоньки, свидетельства ο каких-то е
Стригольники
Половина XIV века снова дала обильный материал для сектантской агитации против корыстолюбия архиерейской власти. B правление митр. Алексия (1353-1379 гг.) разгорелся шумный спор по поводу возведени
Ересь жидовствующих
Тон внешнего и внутреннего критицизма, вошедший и русскую церковь через богомильство и стригольничество, нашел для себя в конце того же XV века и в той же свободомыслящей северо-западной части Руси
Ересь Башкина и Косого
Полемика против жидовствующих была только возбудителем для усиленной трактовки назревших больных и больших внутренних вопросов практического богословского и просветительного характера. XVI век, век
Дело игумена Артемия
Артемий был постриженником преп. Корнилия Комельского (в 5-ти верстах от города Грязовца Вологодской губернии). Β 1536 г. Артемий, по благословению преп. Корнилия, перекочевал на жительство в
Дело дьяка Висковатого
Параллельно многовековому критическому в духе сектантского рационализма течению русской религиозной мысли, было ей типично свойственно и другое, противоположное. Разумеем очень острый и искренний и
Список западно-русских православных митрополитов, правивших с 1458 по 1596 гг
1. Григорий Болгарин 1458-1473
2. Мисаил Пеструч 1475-1480
3. Спиридон Сатана ок.1479-1481 (+ 1504)
4. Симеон 1481-1488
5. Иона I Глезна 1492-1494
6. Ма
Великие Князья Литовские, ставшие с 1386 года вместе и Королями Польскими
После люблинской унии 1569 г. они объединились в одном лице "Королей Польских и Вел. Кн. Литовских."
в Литве: в Польше:
1. Гедимин...... 1315-1340 1319-1333. Владислав
Г. объединенная Польша
10. Генрих Анжуйский................. 1573-1574
11. Стефан Баторий..................... 1575-1586
12. Сигизмунд III ..................... 1587-1632
13. Владислав I .....
Литовско-Польском Государстве
Привычным фоном истории Русской Церкви служит почва национально-государственная. Церковь живет, так сказать, в своем доме и является религией господствующей, защищаемой государство
Митрополит Григорий Болгарин (1458-1473 гг.)
Григорий был протодиаконом, т.е. правой рукой и ближайшим, в случае чего, заместителем митр. Исидора, когда тот отправлялся в Москву. Очевидно, Григорий был из тех балканских славян, болгар, македо
Митрополит Мисаил (1475-1480 гг.)
Β преемники Григорию правительство провело Смоленского епископа Мисаила. Он был родом из русских князей Пестручей. С Москвой он дружил и в 1454 г., будучи уже на Смоленской кафедре, он посылал
Митрополит Сименон (1480-1488 гг.)
За подписью и Казимира, соборный выбор обратился за благословением в КПль, и в 1481 г. патриарх Максим прислал "благословенный лист" и двух экзархов для участия в посвящении Максима. Види
Иона Глезна (1488-1494 гг.)
Введенная в обычай выборная процедура митрополита давала повод представителям православного общества подавать свой голос в форме очередных докладов высшему главе церкви, КПльскому патриарху, и приб
Митрополит Макарий (1494-1497 гг.)
Β преемники Ионе избран был архимандрит Виленского Свято-Троицкого монастыря Макарий. Избирательный собор почему-то не ограничился одним предъизбранием, a до благословения и утверждения патриа
Митрополит Иосиф I Болгаринович
Литва была побеждена православной Москвой. Литва допустила православную княгиню во внутренние покои своей династии. Латинская душа короны польской и литовской не могла не повести оборонительной пол
Митрополит Иона II (1503-1507 гг.)
Результаты победы и укрепившегося через нее положения вел. кн. Елены выразились, между прочим, и в том, что именно по ее предложению в преемники скончавшемуся еще в 1501 г. митр. Иосифу I Болгарино
Митрополит Иосиф II Солтан (1507-1522 гг.)
Избранный на митрополию в 1507 г. из епископов Смоленских, он был поставлен на митрополию по благословению КПльского патриарха в 1509 г. Иосиф II Солтан был русским аристократом, сородичем родовиты
Внутренние церковные взаимоотношения
Выдающиеся иерархи, как Иосиф Солтан, имели попечение об основных правах, привилегиях и интересах православия. Но специфически характерна для этой части русской церкви, как мы уже ранее подчеркнули
Положение в бывшей Галицкой митрополии
После того, как КПльский патриарх со второй половины XIV в. отказался от поставления особых митрополитов в Галицкую область, в ту пору возглавлявшуюся еще митрополитами Киевскими по титулу, но реал
Митрополит Иосиф III (1522-1534 гг.)
Он поставлен из епископов Полоцких. B его время усиливается тенденция к ликвидации русского характера Литвы. Показателен, например, протест польского панства против назначения кн. Констан. Иван. Ос
Митрополит Макарий II (1534-1555 гг.)
Скончавшийся в начале 1534 г. Иосиф III еще при жизни своей согласился передать митрополию епископу Луцкому и Острожскому, Макарию. У Макария, несмотря на его московское происхождение, нашлась силь
Вопрос ο Галицкой митрополии
Поляки продолжали отгораживать территорию Галичины от тесной связи здешней православной церкви с ее митрополичьим возглавлением из Литвы. Власть православного митрополита здесь представлялась завис
Общая характеристика положения православной церкви за первую половину XVI века: правление Сигизмунда I (1506-1548 гг.)
Лишь в Галичине православным русским приходилось терпеть грубые нажимы со стороны латинства и польщины. B литовско-русских частях королевства Сигизмунда I соблюдались начала свободы и равенства в п
Протестантизм в Польше и Литве
Царствование Сигизмунда I (1506-1548 гг.) ознаменовалось в Европе началом реформации, проникшей в 20-х годах сначала в Польшу, a в 30-х и в Литву из Пруссии. Западная Пруссия была частью польской к
Сигизмунд II Август вел. князь Литовский с 1544 г. и король польский с 1548 - 1572 гг
Он собирал протестантскую библиотеку и своим придворным проповедникам позволял проповедовать в протестантском духе. Для высшего общества это было знаком заразительной моды. Наступила фактически сво
Еретики
Еретики сбежались в Польшу, как в страну свободы. И с запада и с востока, из Московской Руси, самые крайние протестантствующие вожаки. Таковыми были братья Социны, Лелий и Фауст, которые отрицали б
Положительная сторона либерализма Сигизмунда Августа для православия
Воспользовавшись религиозным либерализмом Сигизмунда Августа, православно-русская аристократия на Виленском сейме 1563 г. нашла благовременным получить от короля полную отмену Городельского постано
Литовская государственная уния (1569). Римо-католическая реакция. Иезуиты в Польше
На Тридентском соборе (1545-1563 гг.) римо-католическая церковь оправилась от удара, нанесенного ей реформацией, "почистилась" и окрепла. Католичество вновь выступило на бой и начало отби
Илья Иоакимович Куча. (1576-1579 гг.)
Король Стефан Баторий дал свое согласие. Илья принял сан епископа. Спустя полгода в 1577 г. Иона скончался. Король отправил к патриарху КПпольскому Иеремии II представление об утверждении митр. Или
Русское православное просвещение
Встал остро вопрос ο спасении православия средствами своего просвещения - школы, науки, книжности. И надо признать, что в этом отношении вначале духовенство не сделало ничего.
Острожская Библия 1580-81 г
Это первая печатная Библия во всем православном восточном мире, как такой же первой для всего Востока рукописной (еще до появления печатного станка) явилась Библия 1490 гг., созданная архиепископом
Острожская школа
Это была школа по типу иезуитской коллегии, т.е. школа средняя, хотя некоторые величали ее Академией. Первые учителя ее были греки. Сначала преподавались только славянский и греческий языки. Лишь п
Братства
Другим, кроме дворянства, мирским слоем общества, послужившим православному просвещению, были мещане-горожане и купцы. Они уже издавна организовали около церкви свои братства и теперь в этих рамках
Виленское Св. Троицкое Братство
С новым реформированным расширенным уставом Виленское братство получило благословение в 1574 г. от митрополита Онисифора. Как на юге Львовское, так и на севере Виленское братство играло руководящую
Братские школы
B отличие от общеобразовательных польских, эти школы стали называться "греко-славянскими," соответственно их специфическому заданию и языку преподавания. Скопированы они были не с западны
Литературная борьба русских
Итак, реформация, иезуитство, угроза унии, - все это вызвало необычайное по сравнению с прежними сонными столетиями книжное творчество русских православных людей. Вот факты.
Β противо
Эпизод борьбы против Григорианского календаря (1583-1586 гг.)
13-го февраля 1582 г. булла Григория XIII вводила в западном мире новый календарь с пропуском 10-ти дней. Король Стефан Баторий издал для своего королевства указ об исполнении этой буллы. Указ вызв
Сигизмунд III (1587-1632 гг.)
По смерти 12-го декабря 1586 г. Стефана Батория, опять повторилось междуцарствие в Польше и соединенной теперь с ней Литве. Опять выборные сеймы открыли повод к вероисповедной войне. На Варшавском
Зачатки унии
Уния выросла на почве морального падения русской иерархии, пониженной в своих качествах патронатской системой обратного, т.е. дурного подбора. Мы уже говорили ο безобразных нравах, воцарившихс
Уния
Идея унии, как мы уже видели, лежала в основе самого предприятия Литовского правительства - отделить Киевскую митрополию от Москвы. Уния стала хронической болезнью иерархии западнорусской церкви по
Приезд патриарха Иеремии II
Возникновение унии переплелось с этим чрезвычайным событием - приездом в первый раз за 600 лет правления Русской церковью на ее территорию КПльского патриарха (!). Иеремию II (Траноса) погнала сюда
Митрополит Михаил Рогоза (1589 - 1596 гг.)
Сговорившись с православными мирянами и братчиками, патриарх решил канонически "почистить" упадочный состав иерархии и духовенства. Так как сам митр. Онисифор был вдовец по второй жене, т
Открытая борьба за унию и против нее
Последствия манифеста Острожского и обнаружения архиерейской измены вызвало серию открытых протестов православных мирян. ΒВильне все православное мирское общество и братство отправило послов к
Политический союз православных с протестантами
Итак, православный русский народ в Литве был поставлен "его панами-владыками" пред совершившимся фактом - сдачи его родной церкви во власть Рима. Брошенные своими пастырями и лишенные пра
Действие в Риме
Ипатий и Кирилл 15-го ноября прибыли в Рим и вскоре дважды были приняты папой Климентом VIII в частной аудиенции "с несказанной милостью н лаской." Они передали папе:
1) приговор
Собор. Начало борьбы с унией
Бискуп Луцкий, Бернард Мациевский, истинный зачинатель унии, ликовал. Пел в церкви торжественное "Tе Dеum" и писал: "владыки Луцкий и Владимирский приехали из Рима в добром здравии,
Открытие собора
Властям предержащим было известно настойчивое "упорство" православных. Для себя власть имущие, конечно, считали безумием допускать какую-либо оппозицию в процедуру налаженного официальног
После Брестского собора
Как и следовало ожидать, послы от собора получили в королевской инстанции отказ во всем. Королевский универсал от 15-го октября 1596 г. санкционировал собор униатский и государственно утверждал его
типичный представитель великорусских Иерархов первой половины XVIII столетия. Происходил из дворянского рода Холмских; родился около половины XVII столетия и принял пострижение уже в зрелых летах; был архимандритом в разных монастырях; в 1708 г. возведен в сан митрополита нижегородского, причем обязался особенно стараться, вместе с Питиримом, об искоренении раскола, но на самом деле не оказывал Питириму никакого содействия. Между тем Петр видел в потаенных раскольниках политическую партию "лютых неприятелей, государству и государю непрестанно зло мыслящих". С. притом был близок к царевичу Алексею, разделяя с ним и большинством Иерархов недовольство реформами Петра. С 1719 г. начинается постепенное понижение С. по Иерархической лестнице. Желая видеть на нижегородской кафедре деятельного Питирима, царь велел (1719) поставить его епископом нижегородским, а С. перевести в Смоленск. Прошел год, и его опять перевели в Тверь, причем оставили за ним сан митрополита, но клобук велели носить не белый, а черный. В Твери С. пробыл около трех лет; затем его перевели в Рязань уже в звании простого епископа. В 1725 г. С. был переведен архиепископом в Казань, а в 1727 г., согласно его прошению, ему возвращен сан митрополита, но клобук велено носить черный. В Казани С. завел процесс с губернатором Артемием Волынским и подал на него челобитную, в которой обвинял его в разных обидах архиерейскому дому, монастырям и духовенству, в насилиях всем жителям Казанской губернии во взятках, в потворстве расколу, в побоях и даже убийствах (челобитная С. напечатана в "Чтениях Общества Истории и Древностей", 1862, кн. IV, материалы для биографии Волынского, и в статье Шишкина "Арт. Волынский", "Отечественные Записки", 1860, № 2). Волынский был смещен с губернаторства, но скоро вошел в большую силу при дворе, после чего С. пришлось дорого поплатиться за свой донос. На него самого донесено было, что он держит у себя лишенного архиерейского сана Игнатия Смолу как архиерея, говорит с ним непристойные речи об императрице, рвал прошения, подаваемые ему на Высочайшее имя, и заставлял переписывать их на свое собственное имя, делал поборы по епархии. В конце 1731 г. С. заключили в Невский монастырь, потом лишили сана и заточили в Выборгскую крепость, где он и скончался в 1735 г. В Синодальной библиотеке хранится сочиненный С. канон Пресвятой Богородице, "его же от оклеветания печалях и напастях петь прилично", и несколько им же написанных молитв. Письмо С. к духовнику царевича Алексия, Я. Игнатьеву, от 6 ноября 1707 г., с изъявлением радости о возвращении царевича в отечество напечатано в "Чтениях Общества Истории и Древностей Российских", 1861, кн. III. См. И. Чистович "Феофан Прокопович и его время" (Санкт-Петербург, 1868, стр. 84, 341 - 47, 671); П. Знаменский "С. митрополит Казанский" ("Православное Обозрение", 1878, апрель, май - июнь).