Римская империя при марке аврелии и коммоде. Римский император Марк Аврелий: биография, правление, личная жизнь Кто из римских философов был императором
Марк Авре́лий Антони́н (лат. Marcus Aurelius Antoninus; 26 апреля 121, Рим - 17 марта 180, Виндобона) - римский император (161-180) из династии Антонинов, философ, представитель позднего стоицизма, последователь Эпиктета. Последний из пяти хороших императоров.
Марк Аврелий оставил философские записи - 12 написанных на греческом языке «книг» (глав книги), которым обычно приписывают общее название «Рассуждения о самом себе» или «Размышления».
Высказывания и мысли Марка Аврелия
Твои мысли становятся твоей жизнью.
Совершенство характера выражается в том, чтобы каждый день проводить, как последний в жизни.
Не живи так, точно тебе предстоит ещё десять тысяч лет жизни. Уже близок час. Пока живёшь, пока есть возможность, старайся стать достойным.
Ни один человек не счастлив, пока он не считает себя счастливым.
Спокойствие - не что иное, как надлежащий порядок в мыслях.
Мечтайте о великом: лишь великие мечты в силах затронуть людские души.
Помни, что изменить своё мнение и следовать тому, что исправляет твою ошибку, более соответствует свободе, чем настойчивость в своей ошибке.
Люди существуют друг для друга.
Сколько можно говорить о том, каким должен быть человек?! Пора уже стать им!
Измени отношение к вещам, которые тебя беспокоят, и ты будешь от них в безопасности.
Странно! Человек возмущается злом, исходящим извне, от других, – тем, что устранить не может, а не борется со своим собственным злом, хотя это в его власти.
Если кто меня оскорбил - это его дело, такова его наклонность, таков его нрав; у меня свой нрав, такой, какой мне дан от природы, и я останусь в своих поступках верен своей природе.
Надо покорять умом то, что нельзя одолеть силой.
Не смерти должен бояться человек, он должен бояться никогда не начать жить...
Наша жизнь есть то, что мы думаем о ней.
Человек живёт только в настоящее мгновение. Всё остальное или прошло уже, или, неизвестно, будет ли.
Каждый стоит столько, сколько стоит то, о чем он хлопочет.
Кто не исследует движение своих мыслей, не может быть счастлив.
Свернись в себя самого.
Проблема в том, что, не рискуя, мы рискуем в сто раз больше.
Кто бы что ни делал и ни говорил, я должен оставаться хорошим человеком.
Кто видел настоящее, тот уже видел всё, бывшее в течение вечности, и всё, что ещё будет в течение беспредельного времени.
Несправедливость не всегда связана с каким-нибудь действием; часто она состоит именно в бездействии.
Чтобы ни случилось с тобой - оно предопределено тебе из века. И сплетение причин с самого начала связало твое существование с данным событием.
Приучай себя внимательно относиться к словам других людей и старайся по возможности проникнуть в душу говорящего. Но что тебе там делать?
Не проникайся ни тем убеждением, которого держится обидчик, ни тем, которое он хочет навязать тебе, но всё рассматривай со стороны истины.
Мир - изменение, жизнь - восприятие.
Всегда иди кратчайшим путём. Кратчайший же – путь, согласный с Природой.
Итак, следует помнить о двух истинах. Во-первых, все из века равно самому себе, пребывая в круговороте, и потому вполне безразлично, наблюдать ли одно и то же сто лет, или двести, или же бесконечное время. Во-вторых, наиболее долговечный и умерший, только что начав жить, теряют в конце концов одно и то же. Настоящее – вот все, чего можно лишиться, ибо только им и обладаешь, а никто не лишается того, чем не обладает.
Пусть не рассеивает тебя приходящее к тебе извне! Создай себе досуг для того, чтобы научиться чему-нибудь хорошему и перестать блуждать без цели. Следует беречься также и другого тяжкого заблуждения. Ведь безумны люди, которые всю жизнь без сил от дел и не имеют все-таки цели, с которой они сообразовали бы всецело все стремления и представления.
Если бы даже ты рассчитывал прожить три тысячи лет и еще тридцать тысяч, все же ты должен помнить, что никто не лишается другой жизни, кроме той, которую он изживает, и никто не изживает другой жизни, кроме той, которой лишается. Поэтому самая продолжительная жизнь ничем не отличается от самой краткой. Ведь настоящее для всех равно, а следовательно, равны и потери – и сводятся они всего-навсего к мгновенью. Никто не может лишиться ни минувшего, ни грядущего. Ибо кто мог бы отнять у меня то, чего я не имею?
Время человеческой жизни – миг; ее сущность – вечное течение; ощущение – смутно; строение всего тела – бренно; душа – неустойчива; судьба – загадочна; слава – недостоверна. Одним словом, все относящееся к телу подобно потоку, относящееся к душе – сновиденью и дыму. Жизнь – борьба и странствие по чужбине; посмертная слава – забвение. Но что же может вывести на путь? Ничто, кроме философии. Философствовать же – значит оберегать внутреннего гения от поношения и изъяна, добиваться того, чтобы он стоял выше наслаждений и страданий, чтобы не было в его действиях ни безрассудства, ни обмана, ни лицемерия, чтобы не касалось его, делает или не делает чего-либо его ближний, чтобы на все происходящее данное ему в удел он смотрел как на проистекающее оттуда, откуда изошел и он сам, а самое главное – чтобы он безропотно ждал смерти, как простого разложения тех элементов, из которых слагается каждое живое существо. Но если для самих элементов нет ничего страшного в их постоянном переходе друг в друга, то где основания бояться кому-либо их общего изменения и разложения? Ведь последнее согласно с природой, а то, что согласно с природой, не может быть дурным.
Пора угомониться. Иначе тебе не придется прочесть ни твоих воспоминаний, ни деяний древних римлян и греков, ни тех отрывков из писателей, которые ты отобрал себе под старость. Итак, спеши к цели и, оставив пустые надежды, сам, пока еще не поздно, приди себе на помощь, если только ты сколько-нибудь заботишься о самом себе.
Когда внутреннее господствующее начало верно природе, то его отношение ко всему происходящему таково, что оно всегда может легко приноровиться к возможному и данному. Ведь оно не испытывает любви к какой-нибудь определенной материи, но к предпочтительному стремится лишь условно, заступающее же место последнего обращает в материал для себя. Оно подобно огню, овладевающему тем, что брошено в него: слабая лампада была бы потушена, а яркое пламя мгновенно охватывает попавшее в него, пожирает его и вздымается благодаря этому еще выше.
Ничего не следует делать зря и никогда не поступать иначе, как сообразно строгим правилам искусства.
Вспомни же, наконец, об удалении в свою собственную обитель и, главное, не разбрасывайся, не суетись, но будь свободным и смотри на вещи как муж, гражданин, смертный ! Среди истин, которые всегда должны быть под рукой, заметь особенно две. Во-первых, вещи не касаются души, но пребывают в покое вне ее; причины жалоб коренятся в одном лишь внутреннем убеждении. Во-вторых, все то, что ты видишь, подлежит изменению и вскоре исчезнет. Размышляй постоянно и о том, скольких изменений ты уже был свидетелем. Мир – изменение, жизнь – убеждение .
Оглянись назад – там безмерная бездна времени, взгляни вперед – там другая беспредельность. Какое же значение имеет по сравнению с этим разница между тем, кто прожил три дня, и прожившим три человеческих жизни?
Люди ищут уединения, стремятся к деревенской тиши, к морским берегам, в горы. И ты также привык более всего желать этого. Все это, однако, говорит лишь о крайнем невежестве, ибо в любой момент ты можешь удалиться в самого себя. Ведь самое тихое и безмятежное место, куда человек может удалиться, – это его душа . В особенности же человек, который найдет внутри себя то, вглядевшись во что, он тотчас преисполнится спокойствием; под спокойствием же я разумею здесь не что иное, как сознание своей добропорядочности. Почаще же разрешай себе такое уединение и черпай в нем новые силы.
Все мимолетно: и тот, кто помнит, и то, о чем помнят.
Будь подобен скале: волны беспрестанно разбиваются о нее, она же стоит недвижимо, и вокруг нее стихают взволнованные воды.
Не забывай же впредь при всяком событии, повергающем тебя в печаль, пользоваться основоположением: «Не событие это является несчастьем, а способность достойно перенести его – счастьем
Присмотрись, далее, к нравам твоих современников: с трудом можно ладить даже с самым уживчивым из них, чтобы не сказать, что кое-кто из них еле выносит самого себя. Я отказываюсь понять, что в этом мраке, в этой грязи, при такой текучести и материи, и времени, и движения, и движимого могло бы еще стать предметом почитания или же вообще серьезного отношения. Наоборот, следует бодро ждать своего естественного конца, не досадуя на его замедление и утешая себя следующими двумя положениями. Во-первых, со мной не может случиться ничего, что не отвечало бы природе Целого. Во-вторых, я могу не делать ничего против моего божества и гения. Ибо никто не может принудить меня к этому.
Не довольствуйся поверхностным взглядом. От тебя не должны ускользнуть ни своеобразие каждой вещи, ни ее достоинство.
Как быстро все исчезает, из мира - само телесное, из вечности - память о нем; и каково все чувственное, в особенности то, что приманивает наслаждением или пугает болью, о чем в ослеплении кричит толпа. Как это убого и презренно, смутно и тленно, мертво!
И что такое умереть? и как, если рассмотреть это само по себе и разбить делением мысли то, что сопредставляемо с нею, разум не признает в смерти ничего кроме дела природы
Так брось же все и только этого немногого - держись. И ещё помни, что каждый жив только в настоящем и мгновенном. Остальное либо прожито, либо неявственно. Вот, значит, та малость, которой мы живы; малость и закоулок тот, в котором живем.
Считай себя достойным всякого слова и дела по природе, и пусть не трогает тебя последующая брань или молва, а только то, прекрасно ли сделанное и сказанное - не отказывай сам же себе в достоинстве. Потому что у тех своё ведущее, и собственными устремлениями они распоряжаются. Так что не смотри на это, а шествуй прямо, следуя природе собственной и общей - у них обеих одна дорога.
Хоть бы и с трудом тебе давалось что-нибудь - не признавай это невозможным для человека, а напротив, что возможно и свойственно человеку, то считай доступным и для себя.
Азия, Европа - закоулки мира. Целое море - для мира капля. Афон - комочек в нем. Всякое настоящее во времени - точка для вечности. Малое все, непостоянное, исчезающее. Все оттуда идет, либо устремляясь прямо из общего ведущего, либо как сопутствующее. И личная пасть, и отрава, и всякое злодейство точно так же, как колючка или грязь, есть некое последующее сопутствие тем строгим и прекрасным вещам. Так не представляй же себе это чуждым тому, что ты чтишь. Нет, о всеобщем источнике помышляй.
Кто видит нынешнее, все увидел, что и от века было и что будет в беспредельности времен - ведь все единородно и однообразно.
Александр Македонский и погонщик его мулов умерли и стали одно и то же - либо приняты в тот же осеменяющий разум, либо одинаково распались на атомы.
Чаще помышляй об увязанности всего, что есть в мире, и об отношении одного к другому. Потому что некоторым образом все сплетается одно с другим и все поэтому мило одно другому. Ведь одно другому сообразно благодаря напряженному движению, единодыханию и единению естества.
Какие уж выпали обстоятельства, к тем и прилаживайся, и какие пришлись люди, тех люби, да искренне!
О жизни Марка Аврелия
В 161 году Марк Аврелий принял на себя заботу об Империи и ответственность за ее дальнейшую судьбу, разделив ее с цезарем Луцием Веером, также приемным сыном Антонина Пия.
В действительности очень скоро бремя забот об империи стал нести один Марк. Луций Вер проявил слабость и ушел от государственных дел. В то время Марку было около 40 лет. Его мудрость и склонность к философии помогли ему успешно править империей.
Из масштабных событий, выпавших на долю императора, можно назвать устранение последствий наводнения из-за разлива реки Тибр, которое погубило много скота и вызвало голод населения; участие и победу в Парфянской войне, Маркоманнскую войну, военные действия в Армении, Германскую войну и борьбу с моровой язвой - эпидемией, унесшей жизни тысяч людей.
Несмотря на постоянную нехватку средств, император-философ, произвел похороны умерших от эпидемии бедняков за государственный счет. Чтобы избежать повышений налогов в провинциях для покрытия военных расходов, он пополнил государственную казну, проведя большой аукцион по продаже принадлежащих ему художественных ценностей. А не имея средств на проведение необходимой военной кампании, он продал и заложил все, что принадлежало ему лично и его семье, включая драгоценности и одежду. Торги продолжались около двух месяцев - так были велики богатства, с которыми он не пожалел расстаться. Когда же средства были собраны, император с войском выступил в поход и одержал блестящую победу. Радость подданных и любовь их к императору были велики, что они смогли вернуть ему значительную часть богатства.
Марк Аврелий всегда проявлял исключительный такт во всех случаях, когда нужно было удержать людей от зла либо побудить к добру.
Осознавая важность философии в образовательном и воспитательном процессе, он учредил в Афинах четыре кафедры - академического, перипатетического, стоического и эпикурейского направлений. Профессорам этих кафедр было назначено государственное содержание. Не страшась лишиться популярности, он изменил правила гладиаторских боев, сделав их менее жестокими. Несмотря на то, что ему приходилось подавлять восстания, то и дело вспыхивающие на окраинах империи, и отражать многочисленные вторжения варваров, уже подтачивающих ее мощь, Марк Аврелий никогда не терял хладнокровия.
По свидетельству его советника Тимократа, жестокий недуг причинял императору ужасные страдания, но он мужественно переносил их и несмотря ни на что обладал невероятной трудоспособностью. Во время военных кампаний, в походных кострах, жертвуя часами ночного отдыха, он создавал подлинные шедевры философии морали и метафизики. Сохранилось 12 книг его воспоминаний, которые назывались «К себе самому». Они также известны под названием «Размышления».
Во время посещения восточных провинций, в которых разгорелся мятеж, в 176-м году умерла его супруга Фаустина, сопровождавшая его. Несмотря на все горькие недостатки супруги, Марк Аврелий был благодарен ей за терпение и благосклонность и называл ее «матерью лагерей».
Смерть пришла к императору-философу 17 марта 180-го года во время военного похода в окрестностях современной Вены. Уже больной, он очень горевал о том, что оставляет после себя беспутного и жестокого сына Коммода. Перед самой его кончиной Гален (врач императора, который, несмотря на смертельную опасность, был до последней минуты рядом с ним) услышал от Марка Аврелия: «Кажется, я уже сегодня останусь наедине с собой» , после чего его изможденные губы тронуло подобие улыбки. Марк Аврелий умер достойно и мужественно, как воин, философ и великий государь.
Преторианцы охотно признали императорами этих двух молодых людей. Ведь именно эти отборные войска стояли непосредственно в Риме и несли охрану дворца. И конечно, наследники были им давно и хорошо знакомы.
Война на пороге империи
Марк и Вер поддерживали свою популярность среди преторианцев щедрыми денежными поощрениями, не уступавшими по размеру обычному денежному содержанию. Марку и Веру была нужна верность римской армии, ведь война уже стояла на пороге империи .
На востоке Армения , союзница Рима, пала под ударами воинственных парфян. Теперь под угрозой была и Сирия.
Античный историк Кассий Дион: «Парфяне окружали римские легионы, поражая их стрелами и нарушая строй, лишая и армию, и командиров воли к победе и способности сражаться».
В ожесточенных сражениях армия Рима более не могла сдерживать натиск парфян.
В 162 году Риму ничего не оставалось кроме, как собрать для войны новую крупную армию . Первый раз в течение жизни двух поколений с армией отправился император Луций Вер. Его брат и соправитель Марк Аврелий остается в Риме.
Оба молодых человека не имели реального военного опыта. Марк, старший из двух императоров, посылает Луция Вера на восток отвести от империи эту угрозу. Вер из Рима перебирается в роскошную императорскую ставку в Антиохии , далеко от полей сражений.
Он постоянно получает сведения из армии и шлет с гонцами приказы военачальникам. И хоть он недостаточно осведомлен о реальном положении, дела все же идут на лад благодаря тому, что в армии достаточно хороших командиров.
Победа в Парфии и триумф в Риме
Сирия, 162 год.
К счастью, у Вера имелся один из лучших военачальников того времени – , наместник Сирии. Авидий отлично ориентируется в всех тонкостях римской политики, но его истинным призванием была карьера полководца.
Сириец по происхождению, он был опытным военачальником. Он имел отличные связи со знатью восточным провинций империи. Вер оставался в Антиохии, предаваясь развлечениям, в то время, как Авидий руководил военной кампанией .
Победы, одержанные Авидием, привели римскую армию вглубь Парфии лицом к лицу с исконным врагом империи.
Во времена античности воины сражались, сойдясь на расстоянии вытянутой руки. Это могло вселить страх в любого. Драться лицом к лицу, когда перед тобой враг с мячом или топором, а ты не знаешь, что происходит за спиной или сбоку, ведь шлем ограничивает обзор, ты почти ничего не слышишь и можешь смотреть только перед собой – для того, чтобы так сражаться, нужна отчаянная храбрость, надо победить страх в самом себе.
В течение трех лет Авидий и его войска с боями продвинулись далеко вглубь Парфии. В 165 году нашей эры они достигли столицы – , который лежал недалеко от современного Багдада.
Римляне разорили древний город . Античный историк Кассий Дион: «Парфянский царь был покинул своими приближенными. Авидий преследовал его до самого Ктесифона, взял город и разрушил его до основания. Добыча сама шла в руки. Разоряя храмы местных богов, солдаты растаскивали священные сосуды и другие реликвии».
Осквернение храмов считалось ужасным кощунством, и боги карали за это стремительно и жестоко. Разбитые парфяне заразили своих завоевателей смертельной болезнью – возможно, бубонной чумой.
Римляне ушли из Ктесифона победителями и, не ведая того, несли назад в империю заразу.
Сокрушив Парфию и освободив восточные провинции империи, Авидий и император Вер вернулись в Италию .
Рим, Италия, 166 год.
В Риме ликующих победителей ждал великолепный прием с торжествами, играми гладиаторов, в которых принимали участие пленные, взятые на этой войне. Все это было частью роскошного празднества под названием триумф .
Победоносные легионы встречали огромные толпы римлян, они в восторге приветствовали шествующие по улицам города войска, а за легионами везли захваченную добычу, пленником и груды трофейного оружия. Рим охватило всенародное ликование . Такое случалось не часто, и те, кому повезло увидеть триумф, считали себя счастливчиками.
Вер праздновал победу со своей невестой, Луциллой , дочерью его соправителя императора Марка. К тому моменту, когда Марк Аврелий и Луций Вер праздновали свой триумф, выросло целое поколение римлян, ни разу в жизни не видевшее такого празднества, и конечно же, для них это было самое важное событие того времени.
Но императору Марку нечему было радоваться. Он знал, что эта кампания на востоке подорвала мощь римской армии.
Пока в Риме праздновали триумф, над северной границе вновь нависла угроза варваров .
Вдоль северной границы в приграничных укреплениях явно не хватало легионеров, слишком много солдат не вернулись с войны на востоке. Пограничные войска постоянно тревожили наскоки варваров: появляясь из диких чащоб, они наносили удар и тут же исчезали.
Боеспособность германских племен стремительно росла и уже не шла ни в какое сравнение с памятными римлянам сражениями 3 века до нашей эры. Эти племена могли собрать для войны большое и сильное войско. Уже ко 2-му веку над границей нависла настоящая угроза.
На окраинах империи римляне гибли от мечей варваров, темные леса Германии становились их могилой.
Чума – месть богов за разорение парфянских храмов
Рим, Италия, 166 год.
Оказалось, что с парфянской войны легионеры сводного брата Марка Луция Вера принесли в бассейн Средиземного моря чуму , которая погубила во времена правления Марка Аврелия от 10 до 25% населения империи .
Особенно плохо было в городах, где плотность населения была высока. Там тела умерших укладывали штабелями.
Знахари наживались на людских страхах – продавали шарлатанские настои, якобы спасающие от чумы. Многие считали, что чума – это месть богов за разорение парфянских храмов . Император Марк должен был искупить этот грех жертвоприношением.
Перед лицом гигантского бедствия единственное, что оставалось римскому императору – это вернуть римлянам благосклонность богов грандиозными жертвоприношениями и всеобщими восхвалениями богов в невиданных масштабах. Потому что в случае такого бедствия император должен был умилостивить богов и защитить народ от их гнева.
Несмотря на то, что жертвоприношения длились 7 дней, боги не дали свой ответ. Чума уносит все новые и новые жертвы, особенно в легионах, стоящих в военных лагерях.
Погибло не только огромное количество мирных жителей, чума унесла опытнейших ветеранов. Так что восстановить боеспособность армии было теперь нелегко.
Сраженная чумой, империя слабела , и угроза варваров сулила ей полный разгром.
Маркоманская война
В 167 году 6 тысяч варваров-германцев пересекли реку Дунай и вторглись в римскую провинцию Паннония . Они грабили беззащитных жителей приграничья, разоряя деревни и захватывая пленников. Некоторые варвары даже осмеливались захватывать земли.
Неизвестно, были ли это просто набеги, или они собирались переселиться в границы империи. Многие племена завидовали комфорту и роскоши римский цивилизации, поэтому набеги учащались, а Марку было все сложнее набирать войска, чтобы отражать их.
Варвары стремительно вторглись в беззащитную Паннонию. Римские легионы далеко, они были растянуты тонкой цепочкой на всем протяжении границ империи.
Когда легионы, наконец, пришли, сила и мощь германцев поразила их . Многие из них подражали военным обычаям римлян и были вооружены трофейным оружием. Так что войска германце во времена Марка Аврелия представляли собой страшную угрозу.
Вслед за первым, недостаточно сильным эшелоном подкреплений, римляне стягивали с других участков границ все больше войск. Вовремя подоспевшая кавалерия, поддержанная регулярной пехотой империи, заставила варваров отступить .
Однако, вождь могущественного германского племени маркоманов решил отправиться в римский лагерь, чтобы предложить начать переговоры о перемирии . К удивлению римлян, он представлял не только своих соплеменников, но также 10 других племен. Этот племенной союз был неожиданной угрозой для империи.
Германская угроза, с которой столкнулся Марк, отличалась от того, с чем пришлось столкнуться предыдущим императорам: варвары стали более организованными. Ирония истории была в том, что и сами германцы менялись, возможно, под влиянием римлян.
Италия, 167 год.
Встревоженный растущей варварской угрозой, император Марк направил войска в Паннонию. Не имея боевого опыта, император полагался на командующего войском Помпеяна , надеясь, что он сумеет прославить имя императора.
Германские набеги из-за Дуная с угоном скота, захватом рабов, грабежами продолжались столетиями. Почему именно теперь Рим решил, что следует отправиться в поход против германцев и покарать их? Вероятно, Марк Аврелий хотел удачной военной кампанией еще больше укрепить свою власть в Риме.
Хотя брат Марка Вер и присоединился к войскам, он был болен и много пьянствовал. Не успели римляне дойти до Дуная, как Вер пал жертвой чумы . Это заставило всю армию повернуть назад.
Марку пришлось вернуться в Рим с телом своего брата, оставит северную границу. Но угроза со стороны варваров только росла.
Гладиаторы и разбойники в римской армии
Марка ждали неотложные внутренние дела империи. Многочисленные войны истощили императорскую казну и не удавалось собрать средства для нового похода против германцев.
Многие римские чиновники были достаточно богаты, чтобы не зависеть от жалованья. Но солдату казенных денег едва хватало на пропитание, и он жил тем, что мог добыть в качестве трофеев. И закрывать глаза на это было уже невозможно.
Не имея возможности заплатить своим солдатам, Марк пошел на чрезвычайные меры. Вот, как об этом говорят «Жизнеописания Августов» — собрания трудов древних историков: «Марк распродает императорскую утварь. Он продал золотые и хрустальные кубки и даже наряды жены из шелка с золотым шитьем».
Это было бы равносильно тому, как если бы английская королевская семья, испытывая недостаток средств, решилась бы продать с аукциона драгоценности британской короны. Этот поступок пошел на пользу его популярности. Конечно, вряд ли можно выручить достаточно денег на ведение войн от продажи утвари и одежды, но это продемонстрировало, что император готов тратить свои личные средства на благо Рима как пожертвования, и это нашло отклик в сердцах римского народа.
Вербовщики Марка рассчитывали, что деньги привлекут новых солдат для войны с германцами, но на призыв к оружию откликнулись лишь немногие. Экономике римской империи остро не хватало рабочих рук, и в многом из-за этого мужчины не горели желанием идти в армию и оставлять семьи, которые не хотели отпускать на войну своих кормильцев.
К тому же империя была истощена чумой, и Помпеян принял неслыханной решение, которое многие сочли позорным: «главный военный советник императора Марка обратился к отбросам общества», как мы читаем в «Жизнеописаниях Августов». «Они обратились к гладиаторам и брали в солдаты разбойников из . Они принимали на военную службу даже рабов».
Новые вторжения германцев
Помпеян понимал, что солдаты нового набора – это сущий сброд. И прежде, чем он сумел обучить и подготовить к войне свою разношерстную армию, на границе империи разразилась катастрофа .
В 169 году объединенные силы германских племен вторглись в придунайские провинции империи. Марку и Помпеяну не оставалось ничего кроме, как вести свои плохо обученные легионы на север, против германцев.
Но неопытной римской армии оказалось не по силам противостоять варварам на их же территории. Германцы заманивали римлян за Дунай в непроходимы леса, где римские легионы не могли развернуть привычные боевые порядки или эффективно использовать метательные машины. Эти преимущества нередко приносили германцам победы.
Весной 170 года самые крупные германские племена маркоманы и дали римлянам сражение и разбили их .
Марк Аврелий определенно был выдающимся императором. Но был ли он хорошим военачальником, могли он вести войска в сражения? К сожалению, о Марке Аврелии пока нельзя этого сказать.
В первом же крупной сражении, которое дал Марк, погибло 12 тысяч римлян. Это самое крупное поражение за всю предыдущую историю Рима.
Но в его тылу тоже не все было благополучно: пока Марк увяз в сражениях на Дунае, другие германские племена вторглись в саму Италию .
В 170 году нашей эры они захватили богатый портовый город неподалеку от современной Венеции и разграбили, не встретив сопротивления. Это был первый набег на центральную Италию за 300 лет .
Ужасные варвары, возможно, напоминали римлянам о в 4 веке до нашей эры, о , вторгшихся во 2 веке до нашей эры. Римляне были в панике от того, что варвары смогли вторгнуться в Италию.
Тактика малых подвижных отрядов
Рим был охвачен ужасом. Императору Марку Аврелию надо было действовать быстро, чтобы уничтожить врага раз и навсегда. Он пошел со своей армией на север вдоль Дуная, чтобы вторгнуться в земли могущественного маркоманов.
Холодные северные леса были враждебны римскому императору. Наконец, вдали от родного дома он понял, что плохо приспособлен к тяжелой армейской жизни, его здоровье было подорвано.
Знаменитый врачеватель древности какое-то время был личным врачом Марка. Гален ежедневно готовил для него лекарства и снадобья, чтобы лечить от болезней и уберечь от возможных недугов, в особенности от чумы, которая продолжала косить ряды римлян.
Помня о смерти, Марк доверил свои мысли дневнику, его размышления издаются и в наше время. В них мы читаем о человеке, сраженном ударами судьбы .
«Не ведите себя так, как будто вы собираетесь жить 10 тысяч лет, смерть подстерегает вас. Пока вы живете, пока у вас есть силы, сохраняйте свое достоинство».
Философия дает ему силы преодолеть все трудности и повседневные тяготы, с которыми он сталкивается, ведя армию вдоль Дуная.
Мрачные чащобы германских лесов и кровопролитные сражения с варварами – вот, что ждет императора Марка.
Он проводит ряд успешных операций в землях самых опасных племен – , квадов и маркоманов. Варвары и раньше били войска Марка, а его редкие победы не приносили особого результата. Но Марк учился у своего врага. Он отошел от традиционных правил построения легионов, приняв тактику малых подвижных отрядов . Это позволило его войскам действовать более гибко, особенно в лесах.
Это была совсем другая война. Она была непривычной для ветеранов парфянских войн, привыкших сражаться в стройных построениях легионов с обычными для востока тактическими приемами. В этой войне били исподтишка, из засады, в спину.
Римляне наносили удар тогда, когда варвары меньше всего этого ожидали. В пылу сражения римский солдат балансировал на лезвии меча. Он должен был бороться с невероятным возбуждением, вызванным яростью рукопашной схватки. Адреналин кипел в крови, но солдат должен был сохранять спокойствие. Тот, кто хотел остаться в живых, должен был справиться с естественным возбуждением, которое охватывает человека, когда он лицом к лицу сходится в смертельной схватке с врагом.
Здоровье Марка было подорвано , но взамен пришел опыт , а вслед за ним – и череда побед императора над германцами.
Римляне закрепили свои достижения, возведя цепочку опорных пунктов и военных лагерей на землях маркоманов и квадов. Германские территории вскоре должны били присоединиться к империи.
Молнии с небес на головы варваров
Германия, 172 год.
Но германцев привело в ярость строительство укреплений. Как шершни из разоренного гнезда варвары яростно нападают на опорные пункты римлян.
Германцы, вышедшие из чащоб, чтобы драться с войсками Марка Аврелия, не были теми дикарями в медвежьих шкурах с грубыми щитами и мечами, как их часто показывают в кино. Они имели дело с римлянами уже почти 200 лет, они изучили их приемы ведения боя, были знакомы и их оружием и снаряжением, поэтому они знали, как сражались римляне.
Если варвары прорвут укрепления, римлянам не будет пощады. За крепкими стенами Марк Аврелий, несмотря на опасность, находится рядом с солдатами, воодушевляя их.
Он прекрасно понимал всю ответственность, которая лежала на нем самом. И если он продолжал посылать людей на смерть, то сам он должен был точно определить те политические цели, которые предстояло достигнуть в ходе военной кампании.
Необходимо было найти выход из положения. И Марк обращается к богам римлян, принося жертвы и умоляя о даровании победы над ордами германских варваров. И в ответ боги явили императору чудо , как сообщают «Жизнеописания Августов»: «Твердо стоя на своем, он умолял богов ниспослать молнии с небес на головы варваров».
Варвары видят в ударах молний грозные и зловещие предзнаменования. Значит, боги благоволят римлянам? Конечно, варвары подавлены .
Варвары, стоящие под стенами римских укреплений, были перепуганы и обратились в бегство . Римляне спасены.
Восторженные римляне теперь именуют Марка Германиком – победителем германцев.
Германия, 172 год.
На германские поселения, занимающиеся мирным сельским трудом, обрушился гнев Марка Аврелия. Римляне утверждают свою власть мечами.
Войны против варваров нередко велись на истребление : римляне сметали все на своем пути, разрушали деревни, уводили женщин и детей в рабство. Случалось, солдаты приносили головы убитых врагов, чтобы получить вознаграждение.
Римляне увековечивают ужасы войны в камне монумента в ознаменование германской кампании Марка. Он известен как колонна Аврелия .
Колонна Марка Аврелия показывает, как император ради блага Рима вынужден делать ужасные и отвратительные вещи. Это цена победы, и видно, что императора это не радует.
На землях германцев создаются две новые провинции – Маркомания и . И хотя там пока спокойно, тревожный новости приходят оттуда, откуда их совсем не ждали – из Египта .
Мятеж в Египте
Египет был одной из самых важных и самых богатых римских провинций, поэтому императоры не зря опасались, что тот, кто управляет Египтом, может претендовать на власть во всей Империи.
Этих страхам суждено было стать явью, когда в Египте вспыхнул внезапный мятеж . Провинция была ввергнута в кровавый хаос.
Это были по-настоящему тревожные новости. Египет был крупнейшим поставщиком зерна для Рима. Правителю Египта было достаточно сократить поставки зерна для плебеев Рима, чтобы население города, в свою очередь, стало выражать недовольство императором, требуя принять срочные меры.
В 174 году Марк направился в Сирию, где были расквартированы 3 легиона. Он послал их в Александрию в Египет. Возглавил эту карательную экспедицию один из самых старых и надежных сторонников Марка .
Марк Аврелий назначает одного из лучших своих полководцев Авидия Кассия наместником восточных провинций империи, подчинив непосредственно ему губернаторов провинций.
Герой парфянской кампании не подвел императора: Авидий быстро подавил мятеж, сохраняя провинцию Египет и ее богатства для империи.
Предательство Авидия Кассия и Фаустины
Но вдоль северной границы империи в Германии продолжаются набеги варваров . Кампанию против германских варваров не так то легко закончить. Можно добиться временного улучшения, но стоит вам замирить одно племя, как бунтует другое в сотне километров вверх по реке, и снова приходится усмирять варваров.
7 лет Марк возглавлял боевые действия против варваров в диких северных лесах, не считаясь с ухудшением собственного здоровья.
В 175 году на германской границе он заболел . Что это было – чума или иной недуг – но смерть его казалась неминуемой. Его жена императрица провела 20 лет в заботах об императоре. Теперь же она беспокоилась о своем будущем.
Императрицы, как и другие женщины из высших аристократических кругов Рима, как правило, разделяли участь своих мужей: если тех ждала опала, смерть, гонения, их ношу разделяли и жены с детьми. Конечно, если у супруга все в порядке, он здоров и окружен сторонниками, жена может ни о чем не волноваться, но если это не так, приходится готовиться к самому худшему развитию событий.
Паника охватывает Фаустину: кто защитит ее, если Марк умрет? Она предлагает свою руку и империю другому знатному лицу – Авидию Кассию, наместнику Сирии и Египта.
Желая обрести давно заслуженное им величие, Авидий не упускает шанса стать императором. «Жизнеописания Августов»: «Хотя Марк еще жив, Авидий Кассий уже распускает слух о его смерти. Он возвещает своей армии, что Сенат уже провозгласил Марка божественным, затем он объявляет императором себя».
Возможно, Авидий думал, что действует на благо империи. Он не разделял мнение, что Марк Аврелий был таким уж хорошим императором, и тем более он не считал его великим полководцем и военным деятелем.
Но как только Авидий заявил о претензии на тиару, Марк оправился от своей болезни , и оба оказались в весьма сложном положении.
Что ему оставалось делать? Взять назад свои претензии, принести императору извинения, принести свои ошибки, заявить, что принял поспешное решение? Стоило хоть раз объявить о своих притязаниях на императорскую тиару, ни о каком доверии речи больше быть не могло, возврата назад не было.
Авидий Кассий, крупный военачальник, под командой которого состояли большие силы, был весьма существенной угрозой Марку Аврелию. И теперь он был готов вести свои войска на Рим, чтобы отстоять свои притязания на императорский титул.
Марк должен был подавить мятеж Авидия Кассия, и ему надо было воздать жене за измену. Но зная, что эта борьба за власть может стоить ему жизни, он провозглашает наследником своего сына .
Коммод был еще слишком молод, чтобы осознавать и, тем более, отстаивать собственные интересы. Марк Аврелий не рассматривал иных возможных преемников, кроме своего сына.
Испорченный уже в юные годы императорской роскошью, молодой человек должен был проявить себя на поле брани, показать всем силу своего характера. Но он был единственным сыном Марка. Это был не лучший выбор для Рима.
Почему он поддерживал Коммода? Потому что Коммод – его родной сын, это было естественно для римской аристократии. В Риме было в порядке вещей то, что должности сенаторов или иные государственные посты наследовались из поколения в поколение.
Утвердив наследником Коммода, Марк обратился к своей жене, которая предала его ради Авидия Кассия. Удивительно, но он простил ее .
Марк так и не наказал Фаустину, он проявил мягкость. Возможно, поговорив с ней доверительно, он понял, что ею двигало. Он не развелся с ней и ни коим образом не проявил своей немилости.
Пока его армия готовилась выступить против Авидия Кассия, к Марку явился гонец, присланный солдатами Авидия. Они сами убрали узурпатора , чтобы избежать гнева законного императора. Они знали цену предательства.
В случае разбирательства мятежных военных ждали пытки, казни, опала, изгнание, принуждение к самоубийству.
Посланник доставил Марку страшный подарок – голову Авидия Кассия , его бывшего сторонника и лучшего друга. Историк Кассий Дион: «Марк так сильно переживал смерть Авидия, что не мог заставить себя посмотреть на оскверненную голову своего врага».
Уход Марка Аврелия
Бунт был подавлен . Марк мог снова вернуться к главному делу своей жизни – окончательному усмирению германских варваров.
Мятеж вынудил его отвлечься. Ему пришлось перемещать войска, тратить деньги и иные ресурсы и в итоге значительно нарушить свои собственные планы.
Варвары сполна использовали выпавшую им передышку. В 178 году Марк послал карательную экспедицию на подавление мятежа в придунайских провинциях, но ярость варваров росла .
Варвары, огромные ростом, шумные, дурно пахнущие, наводили страх на римлян. И цивилизованным римлянам нелегко было найти в себе душевные силы, чтобы противостоять такому врагу.
Марку нужна была победа, иначе весь многолетний труд по замирению северных границ империи грозил пойти прахом. Уже постаревший Марк сумел захватить вождей мятежных племен и жестоко казнил их . Он верил, что еще год или два, и изматывающая война, наконец, кончится.
Но вместо этого Марка Аврелия ждала затяжная война с германцами. Неизвестно, понимал ли это сам император, но до победы было так же далеко , как и тогда, когда война только началась.
И вот 60-летнему императору остается лишь надеяться, что его сын и наследник Коммод продолжит войну с германцами, войну, на которую ушли лучшие годы жизни самого Марка.
Марк Аврелий учил Коммода, он брал его с собой в действующую армию. Но тот был слишком молод, вряд ли Марк до конца осознавал, каким императором может стать Коммод.
Положение второго императора сделало молодого человека пассивным , ленивым , равнодушным к победам , добытым с таким трудом, непохожим на Марка настолько, насколько это вообще возможно.
Пока Коммод вынужден выполнять волю отца.
Паннония, 180 год. Но вот император , в конце концов, сражен болезнью . Возможно, это была та самая чума, от которой, как было объявлено, умер его брат.
Начало конца Римской империи
Коммоду только 19, и он не желал сносить тяготы военной жизни и тосковал по римской роскоши и удовольствиям.
Аврелий , отец Коммода, был мудрым и прозорливым полководцем, понимавшим всю важность борьбы с варварами в придунайских провинциях империи. Коммод же был лишен этих качеств, и в дальнейшем это дорого обойдется Риму .
Новый император Коммод ослабил гарнизоны в приграничных крепостях и не сумел добиться своего в переговорах с варварами. Он оставил Германию ради роскоши и удовольствий Рима, и в результате плоды 30 лет кровопролитной борьбы и тяжких трудов пошли прахом.
Лишенная мудрого руководства императора Марка Аврелия великая Римская империя терпит от варваров поражение за поражением.
Скверное управление, постоянная внешняя угроза, череда невезений могут подорвать мощь самой могущественной державы . И теперь после правления императора Марка Аврелия империи приходилось напрягать все свои силы, чтобы защищать свои границы по всей их огромной протяженности.
Для Рима наступают нелегкие времена . Такого императора, как Марк Аврелий, больше не будет. Согласно Кассию Диону, это было началом конца : «И скоро на смену «золотому» и «серебряному» векам Римской империи приходит «железо и ржавчина» темных веков Европы».
арк Аврелий принадлежал к древнему италийскому роду Анниев Веров, претендовавшему на происхождение от царя Нумы Помпилия, однако включенному в число патрицианских лишь при . Дед его был дважды консулом и префектом Рима, а отец умер в должности претора. Марк был усыновлен и воспитан своим дедом Аннием Вером. Уже с раннего детства он отличался серьезностью. Выйдя из того возраста, который требует заботы нянек, он был поручен выдающимся наставникам. Еще мальчиком он увлекся философией, а когда ему пошел двенадцатый год, он стал одеваться как философ и соблюдать правила воздержания: занимался в греческом плаще, спал на земле, и мать с трудом могла уговорить его ложиться на кровать, покрытую шкурами. Наставником его в стоической философии стал Аполлоний Халкедонский. Рвение Марка к философским занятиям было так велико, что, уже принятый в императорский дворец, он все же ходил учиться на дом к Аполлонию. Философию перипатетиков изучал он у Юния Рустика, которого и потом очень уважал: с Рустиком он всегда советовался и по государственным, и по частным делам. Изучал он также право, риторику и грамматику и положил на эти занятия столько труда, что даже расстроил свое здоровье. Позже он больше внимания уделял спорту, любил кулачный бой, борьбу, бег, ловлю птиц, но особенную склонность имел к игре в мяч и охоте.
Император Адриан, приходившийся ему дальним родственником, покровительствовал Марку с самого детства. На восьмом году он записал его в коллегию саллиев. Будучи жрецом-саллием, Марк выучил все священные песни, на праздниках был первым запевалой, выступающим и руководителем. На пятнадцатом году Адриан помолвил его с дочерью Луция Цейония Коммода. Когда умер Луций Цезарь, Адриан стал искать наследника императорской власти; он очень хотел сделать Марка преемником, но оставил эту мысль из-за его молодости. Император усыновил Антонина Пия, однако с тем условием, чтобы сам Пий усыновил Марка и Луция Вера. Таким образом, он как бы загодя готовил Марка в преемники самому Антонину. Говорят, что Марк принял усыновление с большой неохотой, а домашним жаловался, что вынужден сменить счастливую жизнь философа на тягостное существование наследника принцепса. Тогда он впервые вместо Анния стал называться Аврелием. Адриан сразу наметил своего приемного внука в квесторы, хотя Марк и не достиг еще положенного возраста.
Когда в 138 г. сделался императором, он расстроил помолвку Марка Аврелия с Цейонией и женил его на своей дочери Фаустине. Затем он пожаловал его наименованием Цезаря и назначил консулом на 140 г. Несмотря на его сопротивление, император окружил Марка подобающей ему роскошью, велел поселиться во дворце Тиберия и принял в 145 г. в коллегию жрецов. Когда же у Марка Аврелия родилась дочь, Антонин вручил ему трибунские полномочия и проконсульскую власть вне Рима. Марк достиг такого влияния, что Антонин никогда никого не продвигал без согласия приемного сына. В течение двадцати трех лет, которые Марк Аврелий провел в доме императора, он выказывал к нему такое почтение и послушание, что между ними не было ни одной размолвки. Умирая в 161 г., Антонин Пий без колебания объявил Марка своим преемником.
Приняв власть, Марк Аврелий немедленно назначил своим соправителем Луция Вера с титулами Августа и Цезаря, и с этого времени они совместно управляли государством. Тогда впервые Римская империя стала иметь двух Августов. Правление их было отмечено тяжелыми войнами с внешними врагами, эпидемиями и стихийными бедствиями. С востока напали парфяне, на западе начали восстание британцы, Германии и Реции грозили каты. Против парфян Марк в 162 г. отправил Вера, против катов и британцев - своих легатов, сам он остался в Риме, так как городские дела требовали присутствия императора: наводнение произвело сильные разрушения и породило в столице голод. Эти бедствия Марк Аврелий сумел облегчить благодаря своему личному присутствию.
Делами он занимался помногу и очень вдумчиво, сделав в государственном механизме много полезных улучшений. Тем временем парфяне были побеждены, но, возвращаясь из Месопотамии, римляне занесли в Италию чуму. Зараза быстро распространилась и свирепствовала с такой силой, что трупы вывозили из города на телегах. Тогда Марк Аврелий установил очень строгие правила насчет погребений, запретив хоронить в черте города. Многих бедняков он похоронил за государственный счет. А между тем началась новая, еще более опасная война.
В 166 г. все племена от Иллирика до Галлии объединились против римской державы; это были маркоманы, квады, вандалы, сарматы, свевы и многие другие. В 168 г. Марк Аврелий сам должен был возглавить поход против них. С великим трудом и лишениями, проведя три года в Карунтских горах, он закончил войну доблестно и удачно, и притом в такое время, когда тяжкая моровая язва погубила много тысяч и среди народа, и среди воинов. Таким образом он освободил Паннонию от рабства и, по возвращении в Рим, справил в 172 г. триумф. Истощив на эту войну всю свою казну, он даже не подумал требовать от провинций каких-нибудь чрезвычайных поборов. Вместо этого он устроил на форуме Траяна торги принадлежащих императору предметов роскоши: он продал золотые и хрустальные бокалы, императорские сосуды, шелковую золоченую одежду жены, даже драгоценные камни, которые он нашел в большом количестве в потайной сокровищнице Адриана. Эта распродажа длилась два месяца и принесла столько золота, что он мог успешно продолжить борьбу с наркоманами и сарматами на их собственной земле, добиться многих побед и достойно наградить воинов. Он уже хотел образовать за Дунаем новые провинции, Маркоманию и Сарматию, но в 175 г. вспыхнул мятеж в Египте, где Авдий Кассий провозгласил себя императором. Марк Аврелий поспешил на юг.
Хотя еще прежде его приезда мятеж угас сам собой и Кассий был убит, он добрался до Александрии, во всем разобрался, очень милостиво обошелся с воинами Кассия и самими египтянами. Родственников Кассия он также запретил преследовать. Объехав по пути восточные провинции и заехав в Афины, он возвратился в Рим, а в 178 г. отправился в Виндобоны, откуда опять выступил в поход против маркоманов и сарматов. На этой войне он два года спустя нашел свою смерть, заразившись чумой. Незадолго до своей кончины он призвал своих друзей и беседовал с ними, смеясь над бренностью человеческих дел и выражая презрение к смерти. Вообще, на протяжении всей своей жизни он отличался таким спокойствием духа, что выражение его лица никогда не менялось ни от горя, ни от радости. Кончину свою он принял так же спокойно и мужественно, ибо не только по роду занятий, но и по духу был истинным философом.
Успех ему сопутствовал во всем, только в браке и детях был он несчастлив, но и эти невзгоды он воспринимал со стоическим спокойствием. О недостойном поведении его супруги было известно всем его друзьям. Говорили" что, проживая в Кампании, она садилась на живописном берегу, чтобы выбрать для себя из числа моряков, которые обычно ходили голые, наиболее подходящих для разврата.
Императору не раз ставили в вину, что он знал по именам любовников своей жены, но не только не наказывал их, а напротив, выдвигал на высокие должности. Многие говорили, что и она зачала вовсе не от мужа, а от какого-то гладиатора, ибо не возможно было поверить, что у такого достойного отца может родиться такой порочный и непотребный сын. Другой его сын умер еще в детстве после того, как ему удалили опухоль под ухом. Марк Аврелий горевал о нем только пять дней, а затем вновь обратился к государственным делам.
Константин Рыжов: «Все монархи мира: Греция. Рим. Византия» Марк Аврелий был последним из славной плеяды великих цезарей Древнего Рима - императоров Нервы, Траяна, Адриана и Антонина Пия, правление которых стало «золотым веком» в истории этого государства. Но то был уже закат величия и славы Римской империи, и суровая действительность оставила отпечаток трагизма на всех его деяниях.Вечер наступил быстро, а вскоре и ночная тьма окутала римский лагерь на берегу Дуная (Грана). Давно уже растаяли в морозном воздухе голоса отдающих приказы офицеров, лязг оружия, звуки трубы... Солдаты спали. Вдаль бесконечной чередой уходили дежурные костры и стройные ряды палаток...
Он ждал этого часа. Чтобы после полного военной суеты дня остаться наедине с собой. Со своими мыслями и воспоминаниями...
Может быть, в ту ночь над головой Марка Аврелия было ясное небо, и он долго глядел на звезды, а потом записал в своем дневнике: «Пифагорейцы советовали бросать по утрам взгляд на небо, чтобы вспомнить о том, что всегда исполняет свое дело, оставаясь верным своему пути и образу действий, и о порядке, чистоте и обнажении. Ибо светила не знают покровов» 1 .
Дневники
Время почти стерло со страниц истории деяния императора-философа, но сохранило книгу его размышлений. Она могла бы послужить ответом на страстный призыв Эпиктета, его учителя и друга: «Пусть кто-либо из вас покажет мне душу человека, жаждущего быть единым с Богом, свободного от гнева, зависти и ревности, - того, кто (зачем скрывать мою мысль?) жаждет изменить свою человечность в божественность и кто в этом жалком своем теле поставил себе целью воссоединиться с Богом». Листая сегодня дневник Марка Аврелия, трудно поверить, что жемчужины философии морали создавались в походных палатках, в часы, похищенные у короткого ночного отдыха.
Сколько поколений в разных странах выросло на этой книге! Скольких людей, близких друг другу по духу, связала она через века! «Если вы возьмете, - пишет Дмитрий Мережковский, - эту книгу в руки с искренней жаждой веры, с тревожной совестью и душою, взволнованной великими несмолкаемыми вопросами о долге, о смысле жизни и смерти, - дневник Марка Аврелия вас увлечет, покажется более близким и современным, чем многие создания вчерашних гениев... Эта книга - живая. Она может не произвести никакого впечатления, но, раз она затронула сердце, ее уже нельзя не любить. Я не знаю более сладкого и глубокого ощущения, чем то, которое испытываешь, встречая свои собственные, никому не высказанные мысли в произведении человека далекой культуры, отделенного от нас веками».
Когда Марку было всего шесть лет, император Адриан увидел в нем будущего великого правителя Рима.
Мысли императора... Не поучения и наставления другим, но советы самому себе. Простые, естественные, скромные и ничуть не устаревшие со временем. Он никогда не думал кого-то исправлять. Поэтому строки его дневника глубоко искренни. Эта искренность наполняет особым смыслом все, что мы знаем о жизни Марка Аврелия, философа на троне.
Ученик стоиков
«Богов я должен благодарить и за то, что моим руководителем был государь и отец, который хотел искоренить во мне всякое тщеславие и внедрить мысль, что и живя при дворе можно обходиться без телохранителей, без пышных одежд, без факелов, статуй и тому подобной помпы, но вести жизнь весьма близкую к жизни частного человека, не относясь поэтому уже с пренебрежением и легкомыслием к обязанностям правителя, касающимся общественных дел» - эти слова Марк Аврелий посвятил своему приемному отцу и учителю императору Антонину Пию. Их судьбы тесно переплелись по воле самого провидения...
Марк Аврелий родился в 121 году в знатной римской семье и получил имя Анний Вер.
Очень скоро его, спокойного и не по годам серьезного, замечает сам император Адриан. Интуиция и проницательность позволили Адриану узнать в мальчике будущего великого правителя Рима. Когда Аннию Веру исполняется шесть лет, Адриан жалует ему почетный титул всадника и дает новое имя - Марк Аврелий Антонин Вер.
Видя, какой исключительной правдивостью отличается мальчик, его называют не просто Вер, но Вериссимус - «Справедливейший».
По древней традиции цезарь Рима имел право передать власть не физическому наследнику, а тому, кого считал своим духовным последователем. По желанию Адриана его преемник - Антонин Пий - усыновляет Марка Вера, чтобы потом, в свою очередь, передать ему власть.
Юность Марка Аврелия проходит в императорском дворце на Палатинском холме. Его учат известные философы - Фронтон, Аполлоний, Юний Рустик... Однажды кто-то из них подарит Марку «Беседы» Эпиктета. Эта книга и уроки учителей сделают его стоиком.
Не важно, какое дело человек выбирает, считали философы-стоики. Важно, чтобы во всем, что делает, он учился проявлять благородство, быть ответственным, следовать долгу и чести. Эти качества стоики считали стержнем человеческой морали. Учи не словами, но примером, говорили они. Этот принцип Марк Аврелий помнил всю жизнь.
Когда Антонин Пий стал правителем Рима, Марку было 17 лет. Новый император достойно продолжает дело своих предшественников - Нервы, Траяна и Адриана. Их эпоха не имела ничего общего с правлением прежних развратных и жестоких цезарей Рима. Императоры-философы не жаждали власти ради нее самой. Свой долг они видели в том, чтобы без риторики и без пышности наилучшим образом служить интересам государства.
У Антонина Пия юноша учится политическому искусству и морали, умению мудро разрешать любые конфликты и противоречия. В свою очередь, Антонин полностью доверяет приемному сыну, делает его соправителем и дает возможность разделить всю ответственность власти. Глубоким взаимопониманием проникнуты их отношения, которые еще более скрепляет брак Марка Аврелия с Фаустиной, дочерью императора.
Правление Антонина Пия стало уникальным периодом в истории Рима. Никто не нарушал внешних границ огромной империи. Мир и согласие царили в ее пределах.
Царство философов
«Чти богов и заботься о благе людей. Жизнь коротка; единственный же плод земной жизни - благочестивое настроение и деятельность, согласная с общим благом».
Марк Аврелий становится римским императором в 161 году, в 40 лет. «Он проявлял исключительный такт во всех случаях, когда нужно было либо удержать людей от зла, либо побудить их к добру, - читаем у одного из римских историков. - Он делал дурных людей хорошими, а хороших - превосходными, спокойно перенося даже насмешки некоторых».
Возможно, в Римской империи в то время не было другого такого человека, который мог примером собственной чистоты и добродетели противостоять хаосу и ржавчине, разрушавшим человеческие нравы.
Марк Аврелий стремится создать царство философов, идеальное государство, о котором мечтал Платон. Бывшие учителя и наставники императора - Аттик, Фронтон, Юний Рустик, Клавдий Север, Прокл - становятся римскими консулами, занимают важные посты в государстве.
Еще при Адриане возвышенные принципы стоической философии, идеи равенства между людьми начинают проникать в суровое римское законодательство, обращая его лицом к человеку. Цель законов и указов Марка Аврелия - благо простых людей империи. Гражданское право, принципы ответственности государя перед законом и забота государства о гражданах, полиция нравов, регистрация новорожденных - ведут свое начало от Марка Аврелия.
Император ждет от римлян не просто повиновения закону, но улучшения душ и смягчения нравов. Все слабые и беззащитные находятся под его покровительством. Государство берет на свое попечение больных и увечных.
При Марке Аврелии государство взяло на свое попечение всех больных и увечных.
Марк Аврелий велит собирать большие налоги с богатых и на эти средства открывает приюты для сирот и малоимущих, основывает колледжи, где молодые римляне получают возможность изучать философию.
Мечта Платона и Сенеки о царстве философов на земле, возможно, никогда не была столь близка к осуществлению, как в Древнем Риме времен царствования Марка Аврелия.
Но мало кто знал, чего стоила императору каждая пядь пространства, отвоеванная у безразличия, непонимания, вражды и лицемерия.
Варвары
«Искусство жизни более напоминает искусство борьбы, нежели танцев. Оно требует готовности и стойкости и в отношении к внезапному и непредвиденному».
Тучи начинают сгущаться над Римской империей тотчас после прихода Марка Аврелия к власти.
В первый год своего правления император посылает шесть римских легионов во главе со своим соправителем Луцием Вером и лучшими армейскими генералами для усмирения восстания в Армении.
Пять лет спустя римские солдаты вернутся на родину победителями. Но по пятам за ними с Востока придет чума. Эпидемия быстро расползется по всей империи, будет свирепствовать в Риме. Болезнь унесет сотни, тысячи человеческих жизней. Что будет делать император? Легенды, дошедшие до нас, рассказывают о великом даре Марка Аврелия исцелять болезни прикосновением рук. Когда все в Риме страшатся пагубной заразы, император инкогнито выходит на улицы города и лечит людей...
166 год - новая война. Маркоманы и квады наводняют римские провинции на севере. Они ведут за собой весь варварский мир - десятки племен. Такого империя еще не знала. Ей приходится вооружать рабов и гладиаторов...
В Риме возмущены подобным решением императора. Как будто забыв, что речь идет об их собственной безопасности, о безопасности государства, римляне беспокоятся лишь о том, смогут ли они по-прежнему ходить в Колизей. «Император хочет лишить нас хлеба и зрелищ и заставить философствовать», - негодует толпа.
Марк Аврелий всегда считал бои на арене жестокостью. Если он и появлялся в Колизее, то лишь для того, чтобы своим последним словом сохранить жизнь проигравшим. По его указу гладиаторы сражались в цирке тупыми мечами, а для канатоходцев, выступавших высоко над землей, на арене стали стелить матрасы, чтобы предотвратить гибель при случайном падении.
Марк Аврелий знал, что философия остается законом жизни. Но хорошо понимал и другое: нельзя насильно обновить мир. Никакой правитель не властен над мыслями и чувствами людей. Он мог своими указами добиться тупых мечей в цирке. Но не мог запретить гладиаторские игры. Не мог победить жестокую страсть римлян к кровавым зрелищам.
В своем дневнике император запишет: «Как жалки все эти политики, которые воображают себя действующими по-философски! Хвастливые глупцы. Поступай же, человек, так, как требует в данный момент природа. Стремись к цели, если имеешь возможность, и не озирайся по сторонам, знает ли кто об этом. Не надейся на осуществление Платонова государства, но будь доволен, если дело подвигается вперед хотя бы на один шаг, и не смотри на этот успех как на нечто, не имеющее значения. Кто изменит образ мыслей людей? А что может выйти без такого изменения, кроме рабства, стенаний и лицемерного повиновения?»
Марк Аврелий мог бы остаться в истории как великий полководец. Он питал глубокое отвращение к войне и всегда был далек от стремления к военным почестям и славе, но к делу защиты государства относился со всем вниманием и добросовестностью. Один из самых миролюбивых императоров за всю историю Рима из 18 лет своего правления 14 провел в военных походах, защищая границы империи и спокойствие ее граждан.
Один из самых миролюбивых императоров Рима из 18 лет своего правления 14 провел в военных походах.
Он вел кампанию против квадов и маркоманов - терпеливо, бесконечно долго и успешно. Это была тактика, рассчитанная на выносливость и упорство римского солдата, на экономию сил. Марк Аврелий не гнался за блестящими победами и избегал всякой бесполезной жестокости и вероломства по отношению к врагам. Армия любила и почитала своего цезаря. А судьба готовила ему новые испытания.
Мятеж
«Употреби все усилия на то, чтобы остаться таким, каким тебя желала сделать философия».
Полководец Авидий Кассий, умный, образованный человек, когда-то любивший Марка Аврелия, поднимает восстание в Сирии. Он обвиняет правителя Рима в том, что тот «занимается исследованиями об элементах, о душах, о том, что честно и справедливо, и не думает о государстве».
Часть римлян сочувствует генералу. Философия в конце концов многих утомила. Высоких целей не понимали. Чернь смеялась над знаменитыми учителями философии: «За его длинную бороду ему платят жалованье в десять тысяч сестерций; что же? Надо бы платить жалование и козлам!» Ленивые ремесленники и плохие актеры спешили записаться в цех «философов», находя это ремесло наиболее прибыльным и легким. Люди сумели превратить и царство мудрецов в глупый фарс.
Пользуясь этим, Авидий Кассий возмущает общество не против Марка Аврелия - императора, а против Марка Аврелия - философа.
Узнав о предательстве Кассия, Марк Аврелий остается спокоен, ни на миг не поддается чувству гнева и мести - как и несколько лет назад, когда он, зная о чрезмерных амбициях генерала, в письме своему сводному брату и соправителю Луцию Веру замечал: «Я прочитал твое письмо, в котором больше беспокойства, нежели императорского достоинства... Если Кассию суждено стать императором, то мы не сможем убить его... если же не суждено, то без жестокости с нашей стороны он сам попадется в сети, расставленные ему судьбой...
Не так плохо мы почитали богов, и не так плохо мы жили, чтобы он мог победить».
Перехваченные письма Кассия к заговорщикам Марк Аврелий, не читая, прикажет сжечь, чтобы «не узнать имен своих врагов и не возненавидеть их непроизвольно».
Мятеж длился три месяца и шесть дней. Авидий Кассий был убит одним из своих сообщников. Марк Аврелий дал полную амнистию его сторонникам.
То была мягкость, которая, как многим казалось, граничила со слабостью.
Но Марк Аврелий не имел ничего общего с этаким бесхарактерным добродушным монархом, многочисленные образы которых сохранила история. Он проводил политику великодушия вполне сознательно, и на троне оставаясь таким, каким хотела его сделать философия. Реакция Марка Аврелия на самые разные ситуации жизни никогда не расходилась с его философскими убеждениями, а действия императора ни в чем не опровергали его самых высоких идей.
Одиночество
«Не забывай же впредь при всяком событии, повергающем тебя в печаль, пользоваться основоположением: "Не событие это является несчастьем, а способность достойно перенести его - счастьем". Разве случившееся мешает тебе быть справедливым, великодушным, благоразумным, рассудительным, осторожным в суждениях, правдивым, скромным, откровенным и обладать всеми другими свойствами, в наличности которых особенность человеческой природы?»
В личной жизни император-философ с не меньшим мужеством выдерживает роковые удары судьбы.
Жена Марка Аврелия Фаустина, быть может, когда-то любила мужа. Но время это прошло, и философия наскучила красивой женщине. И вот уже по всему Риму ходят грязные сплетни о любовных связях Фаустины. О них публично говорят актеры в театрах и матросы в портовых кабаках.
В Марке Аврелии мудрость сочеталась с той правдивостью, которая способна искупить чужие грехи.
Сын императора Коммод являет собой полную противоположность отцу. Впоследствии своим правлением Коммод впишет в историю Рима одну из самых мрачных страниц. С горечью Марк Аврелий осознает, что после его смерти управление государством перейдет к человеку более похожему на сына гладиатора, нежели императора Рима...
Возлагая наивную надежду на воспитание, Марк Аврелий окружает Коммода учителями философии и морали. Безрезультатно. Наследник ищет лишь общества мимов, наездников цирка и гладиаторов, которых он превосходит грубостью и силой. Среди предательств и измен император-стоик сохраняет благородство. Он глубоко верит в то, что искренняя доброта неодолима. Он не обращает внимания на насмешки и как будто не видит зла. Он не слушает советов своих приближенных, которые убеждают его порвать с Фаустиной. Подобный поступок Марк Аврелий считает слишком неблагородным по отношению к его приемному отцу и учителю Антонину Пию, благословившему когда-то этот брак.
Фаустина всегда оставалась ему дорога. Она сопровождала его во многих походах, и он называл ее матерью лагерей, был благодарен ей за то, что она слушала его стихи. Французский историк и исследователь Ренан назвал отношение Марка Аврелия к жене «неумолимой кротостью».
Незадолго до смерти император запишет в своем дневнике: «Я расстаюсь с той жизнью, в которой даже самые близкие мне люди, для которых положил столько трудов, о которых так горячо молился и заботился, даже они желают моего устранения, надеясь на то, что это, быть может, принесет им какое-нибудь облегчение».
Чувствуя приближение смерти, Марк Аврелий остается спокоен. Он всегда жил в согласии со своим сердцем. И предстал перед вечностью имея чистую совесть: «Пусть божество в тебе будет руководителем существа мужественного, зрелого, преданного интересам государства, римлянина, облеченного властью, чувствующего себя на посту, подобного человеку, который, не нуждаясь ни в клятве, ни в поручителях, с легким сердцем ждет зова оставить жизнь. И светло у тебя будет на душе, и ты не будешь нуждаться ни в помощи извне, ни в том спокойствии, которое зависит от других».
Смерть пришла к императору-философу 17 марта 180 года, когда он находился в военном походе, в окрестностях современной Вены. Ему было почти 59 лет. Говорят, то была чума, от которой он исцелил многих.
Перед самой кончиной императора Гален, его врач, несмотря на смертельную опасность до последней минуты находившийся рядом, услышал, как Марк Аврелий произнес: «Кажется, я уже сегодня останусь наедине с собой», после чего его губы тронуло подобие улыбки.
По словам Геродиана, «не было человека в империи, который бы принял без слез известие о кончине императора. В один голос все называли его - кто лучшим из отцов, кто доблестнейшим из полководцев, кто достойнейшим из монархов, кто великодушным, образцовым и полным мудрости императором - и все говорили правду». Люди в нем видели сочетание мудрости с той правдивостью, которая способна искупить и чужие грехи.
С уходом Марка Аврелия закончилось felice tempore - «золотой век» Древнего Рима. После отца-философа на престол взошел сын-гладиатор. То было начало гибели старой цивилизации, которая, казалось, еще имела столько жизненных сил. Господство философии уступило место господству разнузданного насилия. Презрение к духовным ценностям и падение нравов привели к крушению великой империи. Орды варваров и время поглотили все, чем жила она когда-то, оставив нам лишь скорбные руины былого величия и славы. Но есть то, над чем время не властно. Это не слава, не богатство, но качества души.
В какой бы роли мы ни вспоминали сегодня Марка Аврелия - полководца, римлянина, отца, супруга, императора, - он всегда оставался философом. И история сохранила память об этой счастливой эпохе, когда человеческие дела вершил лучший и мудрейший человек времени...
А суровость к нему судьбы? То был великий, дарованный вечностью шанс, который он использовал. В жестоком горниле испытаний великая душа смогла проявить всю свою стойкость и силу. Свою честь. Ту самую честь, которая многие столетия остается истинным наследием Древнего Рима.
В «Размышлениях» Марка Аврелия преодолен весь исторический трагизм, наполнявший его жизнь. Да, дело Марка Аврелия - правителя было разрушено, и ничто не смогло предотвратить крушения империи. Но остались мысли Марка Аврелия - философа, обращенные к душе, миру и Богу. Они, словно золотые нити, связали благородного римского императора со всеми последующими веками. Этим мыслям не грозит уничтожение, ибо человечество никогда не разучится их понимать. На них лежит печать вечности.
-----------------------
Оригинал статьи находится на сайте журнала "Новый Акрополь": www.newacropolis.ru
на журнал "Человек без границ"
Марк Аврелий, христианский император
«Государевы зерцала» писались правителями в назидание потомству, главным образом, сыновьям-наследникам. Известнейший образчик эпохи Ренессанса был создан Петраркой. При дворах Византии и Персии они были известны уже в X-XI веках и имели целью не только педагогическое, воспитательное воздействие на наследников трона, но и создание своеобразного нравственного мерила для благородных и образованных людей. Идеализирующие и в то же время несущие отпечаток эпохи, «государевы зерцала», указывая на пример героических и благонравных предков, должны были воодушевлять потомство сильнее, нежели указующий перст отца, пусть даже папа и восседает на княжеском престоле. Ничто человеческое не чуждо живым; лишь мертвым дано носить сияющий венец непорочности.
Самое знаменитое «зерцало» в мировой литературе как раз и является обращением к прошлому: это «Reloj de principes» (Часы государевы) преподобного Антонио де Гевара, созданное им между 1518 и 1524 годами для могущественнейшего из людей, императора Карла V, в чьей империи никогда не заходило солнце. Это «величайший литературно-исторический вымысел», своего рода роман-аллегория с множеством подробностей из жизни самого императора. Он был тотчас же переведен на все европейские языки, и тираж его многократно превысил тиражи всех выпущенных к тому времени книг. «Часы государевы» называют «бестселлером Ренессанса».
Антонио де Гевара (1480-1545) двенадцатилетним мальчиком был принят ко двору католических королей (Изабеллы и Фердинанда Кастильского). В тот же год пал последний мусульманский бастион в Испании, и корабли Колумба пристали к берегам Америки. Еще через двенадцать лет Антонио де Гевара стал францисканским монахом. В 1521 году Карл V призвал его ко двору в качестве проповедника; с 1527 года он занимает должность официального летописца. Карл, до щепетильности честный и набожный, ценит его как одухотворенного человека глубокого ума и остроумного собеседника. Антонио де Гевара сопровождает императора во всех поездках по Европе и даже принимает участие в экспедиции в Тунис (1535). В течение восемнадцати лет он летописец, советник, дипломат; инквизитор и миротворец; проповедник, собственноручно крестивший в Андалусии 27 000 магометан; основатель типографии; благотворитель, строящий больницы и школы. Но, прежде всего, он – талантливый писатель, придавший роману его современную форму. В 1538 году, спустя десятилетие после выхода в свет «Часов государевых», он оставляет придворную службу.
Гевара, один из самых знаменитых людей своего времени, помимо прочего возглавлявший одно за другим два епископства, служил образцом для гуманистов. Император Карл был первым читателем романа; с его высочайшего благословения Гевара и отдал рукопись в печать. То есть Карл V счел, что роман послужит общественности достойным примером.
Однако книга эта – чистый вымысел. Вымышлены многочисленные греческие и латинские «цитаты»; никогда не было ни большинства цитируемых писателей, ни книг, которые он приписывает известным классическим авторам. Тонкой иронии полны описания фантастических традиций и обычаев древности (никогда не существовавших в действительности). Зато книга получилась яркая, сочная, увлекательная, остроумная и фривольно-эротическая. Ей зачитывалась вся грамотная публика – от государей до монастырских послушников.
Гевара назвал свой роман «Золотая книга об императоре Марке Аврелии Севере». Отрывочные сведения об этом соправителе Антонина вместе с его собственным жизнеописанием и письмами имелись в путаном византийском лексиконе «Суда». Гевара, вполне в духе современников-гуманистов, со свойственным его перу изяществом и остроумием додумал и написал все остальное. Он также написал и издал «Семейные письма» Марка Аврелия (в двух томах, 1539 и 1542), которые также имели огромный успех во всей Европе. Стиль «Писем» выдержан в цицероновском духе; они адресованы давно умершим известным историческим лицам. «Письма» полны совершенно невероятных поступков при совершенно невозможной датировке событий. Для правдоподобия «Письмам» предпослана заметка о том, что в поисках рукописи Марка Аврелия публикатор долгие годы странствовал по Европе, пока не обнаружил ее во Флоренции в библиотеке Косимо Медичи. В ученых кругах поднялся шум, и Гевара был объявлен лжецом и фальсификатором, на что писатель, впрочем, не обратил ни малейшего внимания. Тем более что ему уже приходилось цитировать не только вымышленные исторические документы, но даже надгробные надписи.
Равным образом и его книги «Искусство навигации» и «Декада Цезарей», считавшиеся в свое время чуть ли не научными трактатами, критики начали признавать псевдоисторическими и лживыми. Гуманист Педро де Руа категорически потребовал в трех письмах, что от исторических сочинений требуется, в первую очередь, абсолютная достоверность. В своей излюбленной презрительно-ироничной манере Гевара ответил: он никогда не думал, что можно всерьез относиться к его сочинениям; что сам он верит только в Библию, и что поэтому он может себе позволить значительно исправить и улучшить историю по сравнению с той, что представлена в книгах.
Читать фантастику блестящего острослова, умницы и эрудита – истинное наслаждение, и только абсолютные идиоты возмущались его произведениями; недаром его книги заняли почетное место в золотом фонде европейской и мировой словесности.
В 1539 году Гевара, подражая стилю Горация, пишет «Осуждение двора и похвалу простой сельской жизни», где предпринимает попытку отомстить за ограничения, испытанные в ходе 48 лет королевской службы. Обличительное содержание книги не должно было, впрочем, приниматься всерьез, читатель должен был получать удовольствие от чтения, отдавая должное блестящему стилю и острой наблюдательности автора.
Потомки удостоили Гевару высших почестей (вот цитата из испанской энциклопедии): «Гениальный писатель, создавший тончайшую и глубокую по смыслу пародию на гуманизм, для чего он использовал народный язык, (все гуманисты писали на латыни), беспримерным образом обогатив его. С тех пор еще ни одна эпоха не подвергалась столь умной и язвительной критике. Занимая ответственные посты в империи Карла V, он мог себе это позволить, и сам Карл его в этом поддерживал».
В подражателях у Гевары недостатка не было. Наиболее знаменитая имитация из всех – «Золотая книга Марка Аврелия» – вышла в Англии в 1535 году (рис. 4). В 1557 году появился на превосходном английском языке новый, сокращенный перевод книги Гевары, озаглавленный «Солнечные часы королевских наследников» (см. иллюстрации). Поскольку сведения об императоре Анние Вере (или Севере) Антонине, его семействе, потомках, наставниках и друзьях считались исторически достоверными, то они вошли в историю как факты, связанные с жизнью мудрейшего из римских императоров Марка Аврелия.
Вершиной этого процесса имитации стало неожиданное открытие Михаэля Шютца, искателя приключений и гуманиста, называвшего себя на греческий манер Токсита . В библиотеке курфюрста Отто-Генриха Пфальцского ему удалось получить якобы «подлинный» греческий манускрипт, представляющий копию дневниковых записей Марка Аврелия. На его несчастье, рукопись содержала также «Жизнь Прокла» из Марино, то есть сочинение эпохи гуманизма. Таким образом, дискуссия о подлинности рукописи потеряла всякий смысл.
В 1545 году известный цюрихский издатель Конрад Гезнер получил некую книгу Марка Аврелия, но, догадываясь, что она никак не может принадлежать перу самого императора, воздержался от публикации (Тайлер, 1984). Тем не менее его не оставляла мысль повторить или даже превзойти успех Гевары, но не на сатирическом поприще, а как гуманист, серьезно работающий на ниве улучшения общественных нравов: он мечтал о создании образцового «Государева зерцала» на все времена. Получив манускрипт от Михаэля Шютца, он некоторое время колебался, а затем передал своему брату Андреасу Гезнеру, который в 1459 году издал рукопись в латинском переводе Вильгельма Хольцманна (Ксиландера) из Аугсбурга. В издание вошла и «Жизнь Прокла» из Марино в анонимном переводе. Книга постепенно завоевала популярность и затем в течение длительного времени имела успех. В 1568 году она была переиздана в Базеле. Оригинал рукописи к тому времени уже исчез. Впрочем, в Ватикане должны храниться выдержки из параллельных текстов (XIV века).
Эти знаменитые «Дневниковые размышления» (как и «Письма», и другие его произведения) императора Марка Аврелия не были известны ни античности, ни раннему средневековью (Гляйхен-Руссвурм, 1913, введение). Их упоминает только приобщенный к лику святых Августин, однако на самом деле это делает автор приписанных Блаженному Августину апокрифов (ведь уж он-то знал все вымыслы гуманистов) и в X веке некий епископ Аретас из Патр.
Когда эпоха Возрождения открыла для себя Сенеку и стоиков, возникла серьезная потребность в текстах античных философов сходного мироощущения, однако только со Спинозой и Лейбницем началось глубокое содержательное освоение классического философского наследия. Шаг за шагом возрастали и требования к качеству текстов. В лучшем немецком переводе Марка Аврелия, сделанном Ф. К. Шнайдером, отсутствует более ста его изречений. Некоторые из них не включаются в издания и по сей день: настолько невероятным выглядит в устах античного монарха, например, осуждение любви к мальчикам (I, 16), в чем Марк Аврелий решительно обвиняет своего отца. Другой пример: пассаж, в котором император подозревает христиан в сомнительной склонности к мученичеству (так в тексте: Christianoi, XI, 3. К. Р. Хайнс (Лондон, 1924) сомневается в подлинности этого предложения). И уж совсем нелепо звучат императорские проклятия в адрес колдовства и суеверий. Эта тема не могла быть поводом для серьезных размышлений в античном Риме, зато живо обсуждалась гуманистами.
Капелле («Размышления Марка Аврелия», LI) удивляется невиданной откровенности, «какой не знает дошедшая до нас античная литература». Равно неизвестны нам предшественники и последователи, творившие в столь редком жанре интимного дневника. Дневник написан на странном, изобилующем простонародными выражениями и ошибками в греческом, что простительно автору, родным языком которого была латынь (Капелле, «Размышления», LIII). Построение фразы и стиль, по-видимому, заимствованы у учителя Цицерона Посейдония; у него многое заимствовал и Сенека. Но: «сохранилось чрезвычайно мало достоверных фрагментов Посейдония» (Тайлер, 1984).
При жизни император, разумеется, не мог предать гласности свои саморазоблачения, зато после его смерти это должны были сделать личные секретари. Они собрали все высказывания в 12 книг, при этом туда могли вкрасться и чужие сентенции.
Вот некоторые любопытные сведения об этом человеке: римский император Марк Аврелий Антонин (26.04.121-17.03.180) происходил из знатного испанского рода. В 175 году, почти уже проигрывая битву, он получил знамение небесное, счел это заслугой своего христианского легиона (sic!) и препятствовал с тех пор преследованию христиан, что, впрочем, не вполне ему удалось: еще до Гевары церковь постановила считать годы его правления «эпохой четвертых гонений», и эту вину уже нельзя было заставить исчезнуть. Тертуллиан оправдывает его, называя преследования христиан в Лионе 175 года «слишком далекими от Рима». Письмо Юстина (сохранилось в копии у Евсевия), принявшего в 165 году в Риме мученическую смерть, не может служить обвинительным документом, так как признано богословами подделкой. Дальнейшие письма христиан императору, которые охотно цитируются, как, например, пророчество Атенагора об апокалиптическом конце времен, являются анахронизмами в высшей мере; Тайлер (с. 14) при этом замечает: «Едва ли Марк Аврелий читал эти пространные послания».
Так Марк Аврелий завоевал почет и уважение как почти христианский император.
Последующие поколения привлекало в текстах Сенеки и, прежде всего, самого Марка Аврелия, то, что слово «Бог» всегда употреблялось в единственном числе, как если бы речь шла о Боге христиан. Изложенная Марком Аврелием христианизированная языческая философия знает только один мир, одного Бога, одну природу всего сущего, одну материю, один закон и один разум.
В «Размышлениях» Марк Аврелий предстает перед нами неким совершенным, не могущим реально существовать созданием, новой гуманистической версией Христа, олицетворившей, вне времени и пространства, общеевропейскую волю к идеальному. И этот общеевропейский идеал носит черты миропонимания XVI века.
Добавим этому идеалу жизненности еще и сопутствующее этой фигуре обрамление: свирепствовавшую в то время чуму, от которой он умер, египетскую королевскую картушу с его именем и множество его «античных» изображений, созданных великими мастерами Возрождения (например, бронзовая конная статуя в Ватикане). И, наконец, латинские письма 25-летнего философа к учителю Фронто, настолько ребячливые и вместе с тем высокопарные, что их можно отнести не иначе как к курьезу в творчестве гильдии поддельщиков. Во многих изданиях «Письма» предпосланы собственно «Размышлениям», хотя по их стилю ясно, что произведения принадлежат разным авторам.
Уже в конце XV века стали раздаваться голоса гуманистов, протестующих против засилья литературно-исторических фальсификаций и опасающихся потери всяческого масштаба. Самым известным из них был Валла, разоблачивший многие подделки и подвергавшийся за это гонениям. Он попытался тем не менее сверить текст вульгаты Нового Завета с греческим «оригиналом», благодаря чему нашел мощных заступников.
Понимая, насколько важно использование источника «из первых рук», Поджо пытался даже выучить древнееврейский язык. Но этот шаг сделало уже следующее поколение.
Из книги Римская империя. Величие и падение Вечного города автора Азимов АйзекМарк Аврелий Из двух наследников, которых император выбрал себе по настоянию Адриана, права одного были подтверждены незадолго до его смерти. Это был Марк Элий Аврелий Антонин, пасынок Антонина. Другой, Луций Аврелий Вер, был отвергнут. Его посчитали недостойным доверия
Из книги Извлечения о жизни и нравах римских императоров автора Аврелий Виктор СекстГлава XVI Марк Аврелий Антонин и Люций Вер Марк Аврелий Антонин правил восемнадцать лет. (2) Он обладал всеми добродетелями и божественным умом и являлся как бы защитником людей от всех общественных бедствий. Если бы он не родился в то время, то весь римский мир развалился
Из книги О Цезарях автора Аврелий Виктор СекстГлава XVI Марк Аврелий Антонин и Люций Вер В самом деле, он ввел в свою семью и в управление Империей Бойония - он же Аврелий Антонин - уроженца одного с ним города, столь же знатного, но значительно его превосходящего в области философии и ораторского искусства. (2) Все
Из книги 100 великих гениев автора Баландин Рудольф КонстантиновичМАРК АВРЕЛИЙ (121–180) Правитель - деятель, философ - мыслитель. Если предаваться размышлениям вместо того, чтобы действовать, ничего хорошего из этого не выйдет. Не менее вредит философу занятие активной политической деятельностью, отвлекающей от мира чистой мысли,
Из книги Доникейское христианство (100 - 325 г. по P. ?.) автора Шафф Филип Из книги Галерея римских императоров. Принципат автора Кравчук АлександрМАРК АВРЕЛИЙ Marcus Annius Catilius Severus 26 апреля 121 г. - 17 марта 180 г. Со 130 г. именовался Marcus Annus Verus, а со 139 г. Marcus Aelius Aurelius Verus Caezar. Правил с 7 марта 161 г. до 17 марта 180 г. как Imperator Caezar Marcus Aurelius Verus Augustus. Был причислен к сонму богов ДВА ПОРТРЕТАЭтого цезаря наши современники могут легко
Из книги История Рима (с иллюстрациями) автора Ковалев Сергей Иванович Из книги Римская история в лицах автора Остерман Лев АбрамовичГлава IX Антонин Пий и Марк Аврелий II век после Р.Х. многие авторы именуют «Золотым веком» Римской истории. Нередко его называют временем правления династии Антонинов, имея в виду всю плеяду императоров от Нервы до Марка Аврелия. Между тем ни Нерва, ни Траян, ни Адриан не
Из книги Книга 1. Античность - это Средневековье [Миражи в истории. Троянская война была в XIII веке н.э. Евангельские события XII века н.э. и их отражения в и автора Фоменко Анатолий Тимофеевич2.29. Марк Аврелий и Валентиниан III а. МАРК АВРЕЛИЙ, рис. 3.37. Изображен как средневековый рыцарь в латах. b. ВАЛЕНТИНИАН III.1а. ВТОРАЯ ИМПЕРИЯ. После Антонина Пия власть переходит к Марку Аврелию - ПРИЕМНОМУ СЫНУ Антонина Пия , с. 326. Марк Аврелий СОПРАВИТЕЛЬСТВУЕТ с Люцием
Из книги Марк Аврелий автора Фонтен ФрансуаФрансуа Фонтен Марк Аврелий Марк Аврелий.
Из книги Марк Аврелий автора Фонтен ФрансуаМарк Аврелий в строю Мы знаем, что Марк Аврелий около месяца провел в поместье Пренеста, в холмах к востоку от Рима: может быть, желая уберечь себя и своих близких от чумы, может быть, чтобы заботиться о тяжелобольном малыше Аннии Вере. Но семейную обстановку он уже разлюбил
Из книги Марк Аврелий автора Фонтен ФрансуаМарк Аврелий принимает вызов Как бы то ни было, Кассий объявил себя императором, назначил префекта претория, взял в свои руки Египет - житницу Рима, и его люди объявили, что он вот-вот высадится в Италии. После минутного замешательства Марк Аврелий, находясь в Сирмии,
Из книги История Рима автора Ковалев Сергей ИвановичМарк Аврелий В самом начале правления Марка Аврелия зашевелились варварские племена на севере: в Британии и Германии. Германское племя хаттов даже перешло границу и подвергло опустошению римские пограничные области. Еще опаснее было положение в восточных провинциях. В
Из книги Императорский Рим в лицах автора Федорова Елена ВМарк Аврелий Марк Анний Катилий Север, вошедший в историю под именем Марка Аврелия, родился в Риме 26 апреля 121 г.; в 139 г. был усыновлен императором Антонином Пием и стал именоваться Марк Элий Аврелий Вер Цезарь; впоследствии как император носил официальное имя Цезарь Марк
Из книги Знаменитые мудрецы автора Пернатьев Юрий СергеевичМарк Аврелий (121 г. – 180 г.) Настоящее имя – Марк Анний Катилий Север. Римский император, философ-стоик. Основное философское сочинение: «Наедине с собой» (или «К самому себе»). Во времена императорского Рима стоицизм как философское направление уже считался
Из книги Всемирная история в изречениях и цитатах автора Душенко Константин Васильевич